1
Манов Б.Ф.
Болгария ЕВРАЗИЙСТВО Н. С. ТРУБЕЦКОГО И Л. Н. ГУМИЛЕВА – ВЗГЛЯД ИЗ БОЛГАРИИ
(НА БОЛГАРИЮ)
Столкнувшись с проблемами, которые могут оказаться судьбоносными для ее существования, Болгария в начале ХХІ века ищет и должна найти решения, которые обеспечат ей будущее в современном кризисном и все более глобализирующемся мире. Решающую роль имеет выбор геополитической методологии, которая поможет наметить средства и пути достижения этой цели.
Учитывая тот факт, что Болгария это страна, находящаяся на границе между Европой и Азией, Западом и Востоком, католицизмом и православием, христианством и исламом, славянством и туранством, морем и сушей, можно принять, что одна из наиболее эффективных и в полной мере отражающих ее исторические и географические особенности, это политическая методология евразийства и в наибольшей мере взгляды двух ее выдающихся представителей – Н.С. Трубецкого и Л.Н. Гумилева. Среди богатства идей в их творчестве можно выделить несколько основных идей, которые несмотря на то, что были высказани в другом историко-политическом контексте, не потеряли свою эвристичность и сегодня.
В качестве исходного методологического положения можно указать на категорическую позицию и Трубецкого, и Гумилева, что одна страна, нация, один этнос в том случае создадут обоснованную и выражающую их природу и сущность политическую стратегию, когда повернуться „к самим себе”, когда „посмотрят на себя” и „увидят себя своими собственными глазами”, а не „смотрят на себя” чужим, навязанным „хозяевами” взглядом, какой является ситуация в современном мире для большинства стран. Это взгляд („романо-германский”,
„европоцентристский”, „американоцентристский”), представляющий свои собственные культуру, традиции, образ жизни и интересы как единственно правильные, универсальные и намечающие и обеспечивающие прогресс человечества. „Познай себя, чтобы быть собой” – это по мнению двух мыслителей [1] является альтернативой мировой гегемонии особенно во время кризисов и катастроф, которые пришлось пережить человечеству в результате Первой мировой войни, когда творил Трубецкой, после распада социалистического блока и Советского Союза, в конце жизни Гумилева и особенно в наши дни, когда человечество переживает невиданной до сих пор по масштабам и глубине финансовый, экономический, социальный, демографический и гуманитарный кризис современной эпохи. Именно „атмосфера катастрофичности”, как подчеркивает Л.Н. Трубецкой [2], вызывает острую необходимость создания „нового мироощущения”, „перерождения” господствующих культурных установок.
Центральным пунктом в этом новом мировоззрении является создание цивилизационного проекта, основанного на качественно новой парадигме восприятия и концептуализации человеческой истории и механизмов существования и развития общества. Согласно классикам евразийства [3], а их констатацию можно отнести и к ситуации первого десятилетия ХХІ века, в период между ХVІ и ХХ веком господствует западная (западноевропейская) цивилизационная модель, которая представляется универсальной, единственно возможной моделью развития человечества. „Западное” понимание истории рассматривает ее как однонаправленный, линейный прогрессивный процесс от традиционного к модерному обществу, причем как раз Запад является синонимом модерного и прогрессивного, а выработанное им общественно-политическое устройство есть эталон развития человеческих обществ во всем мире. Западное общество, построенное на развитии научного познания и на использовании его достижений в технике, на принципах индивидуализма и свободной конкуренции во всех общественных сферах, на политических системах либерализма и демократии, утверждает динамизм и стремление к неограниченному росту и расширению, а все остальные страны и народы – „Восток” объявляет отсталыми, регресивными и реакционными. Вот почему „желая добра” „отсталым” обществам Запад, а с середины ХХ века в первую очередь США не только имеют право, но и обязанность сделать человечество „более цивилизованным”. Общим результатом этой функции является создание и распространение существующих и возникновение ряда новых проявлений господства
„мирового центра” над всем остальным миром. В первую очередь нужно отметить, что в результате принятия неолиберальной экономической модели в качестве универсальной модели развития мировой экономики в эпоху глобализации, которая делает акцент на неограниченном экономическом росте и потреблении, увеличился разрыв между богатыми и бедными странами,
2
при этом богатые страны стали намного богаче, а бедные – еще беднее. Если в 70-ые годы ХХ века соотношение между 20% самых богатых и 20% самых бедных стран было 1 к 13, то в конце века соотношение уже 1 к 74, а в середине первого десетилетия ХХІ века только 15% населения земли, которые живет в богатых странах, принадлежит 85% мирового богатства.
Вторым, но не менее значимым аспектом этого процесса, является возникновение
„трансмутационной” ситуации в развитии человеческого общества [4], в условиях которой над человеческим обществом, а также над всей биосферой нависла угроза уничтожения. Снова в результате господства экономической философии неограниченных роста и потребления осуществляется все более стремительное и всеохватное использование природных ресурсов, включая те, что не восстанавливаются или восстанавливаются медленно, причем ведущими
„потребителями” и „загрязителями” являются развитой богатый Запад и Соединенные штаты, а
„донорами” – остальные „отсталые” районы Земли. Только США, например [5], чье население составляет меньше 5% населения Земли, потребляют больше 25% добываемых ресурсов и выбрасывают 25 % мировых вредных эмиссий в атмосферу, что обусловливает все более настойчивым образом проводимую политику проникновения и владения, в том числе и военного, регионами, богатыми сырьем – нефтью, газом, лесами, пресной водой и т.д.. Так, с одной стороны, углубляется мировое разделение и укрепляется превосходство Запада над остальной частью мира, а с другой, несмотря на то, что весь мир все более ощутимо чувствует опасность экологической катастрофы, она угрожает в первую очередь странам-поставщикам, так как кончаются их ресурсы, их территория превращается в „свалку” опасных отходов промышленного производства в индустриальных странах и потому что у них нет возможности развивать высокотехнологичные и экологосообразные производства, а в той мере в какой они развивают индустрию она связана с добычей и первичной переработкой необходимого для мирового центра сырья. Очевидно, придание универсальности такой „цивилизационной” модели, как указали еще Н. Трубецкой и Л.
Гумилев, является теоретически неправомерным [6], потому что на основе аргумента об успехе и богатстве, „универсальным” представляется социально-историческое развитие одной части человечества, реализованное при специфических культурно-исторических условиях, а также практически опасным и невозможным осуществиться, так как для того чтобы достичь сегодняшнего уровня благосостояния богатой 1/6 человечества для всего человечества, необходимо увеличение роста производства в 130 раз, а это, как отмечает болгарский философ П.
Ганчев, не только „(анти)утопично”, но и прямая дорога к „настоящему самоубийству цивилизации и человечества” [7].
Навязывание западной цивилизационной модели в современном мире связано и с выдвижением центральной для неолиберальной философии идеи, о „меньшей роли государства”.
Согласно этой идеи в условиях глобализации классическое национальное государство лишается ряда своих функций, среди которых в первую очередь суверенитета, а также защиты безопасности и границ государства, управления экономикой и финансами, руководства образованием и культурой, регулирования демографических процессов и этнического облика населения. На этой основе навязывается мнение, что основные ресурсы власти переходят прежде всего в транснациональные компании (ТНК), а также и в ряд наднациональных экономических и политических структур как МВФ, МБ, Бильдербергская группа и др., что на самом деле укрепляет господство Запада, так как все эти „надгосударственные” субъекты созданы и контролируются Западом и выражают и осуществляют его стремление установить мировую гегемонию.
Очень важным проявлением в этом плане, на что обращает особое внимание Н.С. Трубецкой, является утверждение стратегии догнать Запад. Западоцентризм связан с позицией, что для того чтобы цивилизовать остальные народы, они, так как они отстали, должни догнать Запад, копируя его экономический, социальный, духовный и целостный способ жизнесуществования. Так, с одной стороны, формируется и внушается преклонение перед „успехами” западных „развитых”
государств и чувство „второсортности” собственного народа и государства, а с другой, воспринимаются чужие модели, которые переносятся механически и используются, не учитывая конкретные исторические и культурные особенности, вместо того чтобы догнать Запад могут привести к катастрофе. Кроме того, как указывает Трубецкой, получается „замкнутый круг”, так как для того чтобы догнать Запад, догоняющие будут должны воспринять и воспроизвести уже прошлые этапы его развития, а таким образом они будут двигаться с опозданием после него и будут в подчиненном положение и как „вечно догоняющие”, и как потребители продуктов Запада, и как его сырьевой и демографический придаток [8].
3
Следует отметить, что указанные проявления современного неоимпериализма реализуются не в меньшем объеме и в Болгарии. В результате навязянной США и контролируемые ими Мировым банком и МВФ модели экономических изменений, построенной на крайних формах неолиберализма, она из среднеразвитой европейской индустриальной страны, какой была в конце 80-ых годов прошлого века, стала страной с разграбленной и разрушенной экономикой и инфраструктурой, в которой господствует „дикий” антисоциальный и мафиозный капитализм, стала одной из беднейших в Европе. Кроме того за ширмой установления принципов либеральной демократии осуществляется процесс демонтажа государственности, причем в обществе и в экономическом и в политическом плане господствующее положение заняли разные криминальные и полукриминальные структуры и субъекты. Таким образом Болгария, восприняв без критики концепцию о том, что „ускоренными темпами нужно догнать Запад”, хотя с 2007 година стала страной – членом Европейского союза из-за многих причин, среди которых основной является навязывание и принятие модели рыночного фундаментализма и сверхлиберальной политической демократии, вопреки тому, что не существуют для этого нужные социокультурные условия и предпосылки, является и в обозримом будущем останется на периферии союза, с неработающей или „обслуживающей” страны „Старой Европы” экономикой и корумпированной и криминализированной политической системой.
Отмеченные характеристики „универсальности” западной геополитической и экономической модели показывают, что ее навязывание в мировом масштабе, реализованное в современную эпоху как модель „однополюсного мира” во главе с США, не только теоретически ошибочно, но и практически вредно и угрожает существованию человеческой цивилизации. Вот почему продолжение стремления к одностороннему доминированию Запада подтвердит правоту, сформулираванной еще Н.С. Трубецким, формулы „Европа и человечество” как единственно спасительной для судьбы человечества. Современные измерения реализации этой формулы однако не находятся в защите взглядов типа „West” vs. „Rest” (С. Гэнтингтон), выражающие и защищающие это стремление и таким образом ведут мир к тотальной биполярной конфронтации и неизбежной катастрофе, а в вырабатывании теоретических и политических концепций, которые наметят пути преодоления конфронтации и спасения цивилизации. Исходным моментом в этом направлении может быть восприятие идеи евразийства о полицентризме в историческом развитии человечества. Эта идея, высказанная еще Н. Данилевским, была воспринята, обоснована и получила дальнейшее развитие у евразийцев, превратившись в ядро их социально-политической концепции. Суть идеи о полицентризме состоит, по словам Н.С. Трубецкого, в том понять, что социальный мир многополярный, „что ни „я”, ни кто-нибудь другой не пуп земли, что все народы и культуры равноценны, что нет высших и низших рас” и этносов и что любая другая позиция - выражение „эгоцентризма” людей и культуры [9]. Основываясь на теории о „местеразвитии”, созданной одним из ближайших сподвижников Н.С. Трубецкого – П.Н. Савицким, Л.Н. Гумилев обогащает евразийские взгляды учением о „мозаечности” этносов и культур, что по его мнению показывает необоснованность концепции об общечеловеческой истории и об общечеловеческих ценностях. Человеческий мир представляет собой „мозаику” из большого числа равностойных центров – у каждого есть своя история, ландшафт, этнос и этническая доминанта, религия, национальная культура, экономическая и политическая (государственная) система и организация [10].
Исходя из этой позиции, современный мир следует рассматривать не как однополярный, главную роль в котором играют Запад и США, не как биполярный через призму отношения Запад- Восток, а как совокупность множества региональных политико-экономических, религиозных и культурных центров, которые имеют разные цивилизационные и ценностные ориентации.
Соответственно и процесс глобализации не следует понимать как возможный в одном- единственном варианте – в осуществляемом теперь варианте „американской” глобализации, а как глобализацию, выражающую и сохраняющую особенности и самобытность основных ядр цивилизации в современном мире. Эта „региональная” глобализация предоставила бы возможность не только добиться разумного баланса между мировыми „супер”силами, но и для развития производства, техники, технологий и взаимодействия с природой, которые отражали бы региональные особенности и способствовали бы созданию настоящей, соответствующей своему названию „ноосфере”. В качестве возможных путей реализации этого типа глобализации можно указать на несколько протекающих с начала ХХІ век регионально-глобализационных процессов:
первый – это укрепление т.н. „Пекинского консенсуса”, главными участниками которого являются страны БРИК, которые в отличие от делающего акцент на монетаризме, фундаментальном
4
маркетизме, абдикации национального государства и универсализации принципов либеральной демократии, навязанного США в конце Холодной войны „Вашингтонского консенсуса”, основывается на инвестиционной активности в развитии реальной экономики, на социальных обязательствах, на разумном регулятивном вмешательстве государства, в том числе и в проблемы экологии и сохранения национальных традиций в политике и культуре [11]; второй – создание при участии нескольких стран бывшего Советского Союза (России, Казахстана, Беларуси, Таджикистана и Кыргызстана) ЕврАзийского экономического содружества (ЕврАзЭс), которое в перспективе может как включить в себя ряд других государств, являющихся наблюдателями или проявляющих интерес к вступлению, так и расширить и углубить интеграционные процессы и перерасти в ЕврАзийский Союз (ЕврАзС), основанный на равных правах, сохранении традиций, региональных и религиозных особенностях и национальной и культурной идентичности народов и государств, которые всупили бы в него [12]; и третий – строительство Европейского союза, который хотя по сути принадлежит „Западу” в ряде своих принципов структуры и действия, как и во „внутренном”, так и в международном плане, особенно после масштабных расширений в 2004 г. и в 2007 г., проявляется как специфический регионально-глобальный союз, который является альтернативой, навязываемой США модели „глобальной” глобализации. Несмотря на то, что это все еще маловероятно, возможно в качестве регионально-глобальной модели рассматривать создание единого интеграционного Союза от Атлантики до Тихого океана – Евразии, который в более умеренных вариантах предусматривает объединение на основе христианства ЕС и России [13], а в более амбициозных – ЕС и будущего ЕврАзС [14], причем системообразующим фактором в этом случае будет геополитический – поиск единства „суши”, „континента”, противопоставленные „морю”, „острову” – США и атлантизму.
Принятие концепции о полицентризме превратилось бы в предпосылку создания механизмов для сохранения самобытности и возможностей развития малых народов и стран, которые, когда находятся, как Болгария, в стратегически важных районах, подвергаются мощнейшему вынужденному „приобщению” к мировому глобализационному центру. В этом отношении для Болгарии исключительно важное значение имеют следующие перспективы: во-первых, учет и использование геостратегического положения, где она находится – на границе между „сушей” и
„морем”, между Востоком и Западом, между христианством и исламом. Это местоположение на границах, которое до сих пор приводило к негативам не только для Болгарии, но и для всего региона, если подходит к этому рационально, может превратиться в источник преимуществ и просперитета. Основанием для этого служат не только общецивилизационные и общегенеративные механизмы и предпосылки, которые, как отмечает и Л.Н. Гумилев [15], проявляются больше всего как раз в „пограничных” районах, где осуществляют контакт и сталкиваются этносы и культуры, но и конкретно-исторические, среди которых самое важное значение имеет геополитический выбор. Выбор, который должна сделать Болгария в данный исторический момент, должен основываться на выборе приоритетной цивилизационной модели – модели однополюсного или многополюсного мира. Из вышеизложенного можно сделать вывод, что не только возможным, но и жизненно важным является принятие полицентрической модели.
Выбор этой модели связан в первую очередь с тем какой стране надо дать преимущество или в поиске баланса между основными геополитическими центрами, оказывающими влияние в регионе – США, Европейским союзом и Россией, несмотря на то, что пока США доминируют, с точки зрения будущего Болгарии следует дать приоритет „местным” геополитическим силам – Европейскому союзу и России, а также все более утверждающейся региональной силе – Турции.
Для предложения такого решения налицо много оснований: геостратегические – намечающиеся тенденции укрепления Европейского союза (только пока) как относительно самостоятельного от США мирового геостратегического центра, рост роли России и в качестве самостоятельного центра, и особенно в координации и сотрудничестве со странами ЕврАзЕс, с Китаем и с Турцией, а также более отдаленная во времени перспектива сближения ЕС и России; географические – Болгария является частью Европы и Европейского союза и через Черное море имеет непосредсвенную границу с Россией; экономические - ЕС и самый значительный инвестор, и самый значительный торговый партнер и самый большой „донор” для Болгарии, а также самый мощный экономический субъект в современном мире, у которого свыше 16 триллионов долларов валового продукта, Россия является и остается или единственным или основным поставщиком ряда сырья и главным образом энергоносителей для Болгарии; цивилизационно-культурные – с одной стороны, ЕС, в отличие от навязанных США во внутреннем плане „мультикультурной”, а во внешнем – „одноизмерную”, но на самом деле в обоих случаях – „американизированную”
5
этническую и культурную модель, строится как союз, основанный на многообразии и автономности этносов, наций и культур, а с другой, Болгария часть христианского и, в частности, восточноправославного пространства и культуры, что „естественно” сближает ее и с православной Россией, у которой, как отмечают Н.С. Трубецкой и Л.Н. Гумилев [16], православие фактор как образования государства, так и историческая судьба и миссия.
На втором месте особый интерес для Болгарии вызывают отношения с Турцией, которые нужно пересмотреть, оценить заново и которые должны занять полагающеимся место. Здесь можно наметить несколько основных моментов: во-первых, этнико-исторический. Используя одну из важнейших идей во взглядах Трубецкого и Гумилева о роли туранских народов и культур в образовании России и русского этноса [17], можем принять, что Болгария и болгарский этнос имеют похожую историческую судьбу – болгарский этнос первоначально создается на основе объединения пришедших из евразийских степей протоболгар и поселившихся до этого и смесавшихся с местным фракийским населением славянских племен, а в более поздней истории непрерывно испытывает влияние этнических волн с Востока, причем особо сильным оно становится во время османского господства на Балканах. Это влияние в значительной степени определяет, в том числе и на сегодняшнем этапе, и этнический генотип, и состав болгарской нации, и народопсихологию, и национальный дух и менталитет болгарина, и природу социально- экономических, государственностроительных и в целом культурные стереотипы, определяющие развитие Болгарии после Особождения в 1878 году по сей день. Влияние, которое указывает не только на наличие различий, но и на наличие общности и предполагает и требует преодоления навязанного историей противопоставления между двумя народами и двумя государствами и поиск путей для расширения взаимодействия между ними во всех областях. Во-вторых, нужно учитывать геостратегию. Болгария и Турция соседние страны, через которые проходит путь между Европой и Азией, который трассирует направление т.н. римленда и поэтому представляют собой объект специальных интересов в первую очередь со стороны США, а также и со стороны остальных геостратегических центров. Естественно следует предположить, что они будут защищать свои интересы лучше и добыются больших результатов, если будут выступать вместе на международной арене. В-третых, комплексный или геополитический момент. Он определяется все более растущей ролью Турции в регионе, детерминированной прогресссивным экономическим развитием (Турция является одной из немногих стран за пределами группы БРИК, у которой есть ежегодный экономический рост во время кризиса с 2008 г. по сей день), устойчивым увеличением населения, изменениями во внешной политике, построенной на неоосманизме, региональном евразийстве и дистанцировании от США и ЕС. Очевидно, что и в этом плане для Болгарии имеет пероочередное значение поддерживать наиболее тесные связи с Турцией, которые помогут ей воспользоваться экономическим и политическим потенциалом Турции, в том числе в качестве
„буксира” для выхода из кризиса, а также чтобы создать такой политический „климат” в двусторонних отношениях, который, с одной стороны, станет „мостом” между Турцией и ЕС, а с другой –будет парировать своевременно гегемонистические неоосманские амбиции теперешнего турецкого управления. Таким образом, если в евразийско-стратегическом плане Болгария для защиты своих интересов и будущего развития должна рассчитывать на строительство
„треугольника” ЕС – Россия – Турция (Брюссель/ Берлин – Москва – Анкара) [18], то в региональном-балканском плане наиболее „выгодным” проектом была бы „ось” София – Анкара.
Третий основной аспект перспектив, которые открываются при принятии концепции о полицентризме, связан с возможностями сохранить и в дальнейшем укрепить национальную самобытность и национальный дух болгарского народа и Болгарии. Н.С. Трубецкой, а потом и Л.Н.Гумилев особо подчеркивают, что один из самых действенных способов противостояния бескритическому преклонению перед Западом и навязываемому им космополитизмом, является национализм, но не любой, не „ложный” шовинистический национализм, который, с одной стороны, основывается, на „тщеславии и на отрицании равноценности народов и культур”, т.е. на
„эгоцентрическом самовозвеличении” собственного народа, а, с другой, - „исторически замер в прошлом”, потому что отождествляет „националную самобытность” с давно изжившими себя культурными формами и не осуществляет связь с реальной исторической действительностью, а
„настоящий” национализм, основывающийся на „подлинном национальном самопознании” ставит перед собой в качестве „высшей” задачи создание „самобытной национальной культуры”, которая дает возможность избежать „роболепного подражания другим народам”, а также не допускает националистического тщеславия и недооценивания соседних народов, а проявляет миролюбие и терпимость к „каждой чужой самобытности”. Особо важной является роль „настоящего
6
национализма” для малых отсталых народов и стран, ибо они, с одной стороны, находятся под самой большой угрозой давления Запада, так как кажутся, а и в большой степени являются легкой добычей для его агрессивных намерений; с другой – в своем стремлении наверстать упущенное они сами хотят подражать ему и стать его рабами; а с третьей – тогда, когда осознают свое настоящее место в истории, бросаются в противоположную крайность шовинизма, преувеличивающую свои собственные достоинства, их исторические традиции и достижения (часто вымышленные), их превосходство над всем и всеми и в первую очередь над другими подобными и обычно соседними странами, этносами и нациями [19].
Вышеизложенное относится в значительной мере и к современному миру, в котором процесс западной, „американской” глобализации создает чуть ли не единственную возможность противостоять гегемонии и неоимпериализму Запада в форме национализма, в том числе и национализма малых наций и государств, причем современый национализм может быть
„хорошим” – патриотизмом и „плохим” – шовинизмом. Согласно мнению П. Ганчева, важнейшие характеристики, особенно для стран как Болгария, современного хорошего национализма –
„современного патриотизма”, это нахождение на основе принятия концепции о полицентризме баланса между национальным и интернациональным, при котором защищается „контроль над собственным локальным пространством” не угрожая „национальным пространствам” других стран и народов; создание на базе возрождения существующих традиций, религии и культуры
„собственной модели” технологической, экономической и политической модернизации и равное участие в интеграции в региональных и мировых глобализационных процесах; нахождение отвечающей современным реальностям национальной идентичности, связанной как с историческими, этническими и духовными корнями, так и с современными цивилизационными ценностями, общими для соседних для данной нации этносов, народов и государств [20].
К этим основным характеристикам современного патриотизма можно добавить еще одну исключительно важную – роль национального государства. Несмотря на то, что в современном глабальном мире роль национального государства меняется существенно, роль государства не только не уменьшается, а наоборот растет, так как только государство может содействовать развертыванию научных исследований и внедрению высокотехнологичных видов производства, обеспечить подготовку необходимых для этого кадров, создать условия для преодоления демографических диспропорций, социального расслоения и гарантировать социальный и этнический мир в обществе. В современных условиях, особенно для стран цивилизационной
„периферии”, исключительно важной является роль государства создавать и поддерживать структуру общества. Это уже признается даже одним из самых яростных пропагандистов и защитников идеи о „меньше государства” – Ф.Фукуямой, согласно которому одной из главных угроз ХХІ века являются „провалившиеся” государства, вынужденные тем или иным способом и не справившиеся с попытками использовать неолиберальную модель, навязянную им западным политическим и экономическим центром [21]. Как раз современное национальное государство, мобилизуя, на основе объединения национально-специфического и традиционного с современно- универсальным силы всей нации, может осуществить как адекватные ее природе прогрессивное развитие и включение в современный цивилизационный процесс, так и противостоять агрессивному навязыванию гегемонистической однополюсной модели как единственно возможной модели в глобальную эпоху.
Для Болгарии эта общеметодологическая позиция может быть конкретизована в двух основных направлениях: во-первых, отвержение навязываемого неолиберальной моделью
„дикого” капитализма и утверждение на основе объединения идущего от традиционной для болгарина „общинности” и православия духа коллективизма и равенства и „духа” политической и экономической свободы, появившегося после принятия классического либерализма, современную, создающею возможности как для ускоренного экономического развития, так и для избежания экономической поляризации, социальную или социально-либеральную модель социально- экономического развития общества. Во-вторых, сохранение и совершенствование „болгарской”
этнической модели, утвердившейся в годы перехода от социализма к либерализму. Особенно важно, учитывая реальные этно-демографические процессы в стране, создать условия для более полной „интеграции” в болгарскую нацию малых этносов и, в частности, цыганского этноса, так как, с одной стороны, этот этнос в самой низкой степени включен в болгарскую нацию, а с другой – в перспективе его доля среди населения будет расти быстрыми темпами. Определяющей для решения этой проблемы, а также для вырабатывания единой современной этнической политики, будет роль государства – и как политическая стратегия, и как экономические, социальные,
7
образовательные и демографические конкретные политики, и как создание концепции о работе в международном плане – в рамках Европейского союза, в отношениях с соседними балканскими странами и с разными наднациональными – региональными и мировыми органами и организациями.
В заключение можно сказать, что рассматриваемые в настоящем исследовании аспекты приложения методологии евразийства к проблемам современной эпохи, несмотря на то, что касаются только небольшой части теоретического и методологического богатства идей двух из его выдающихся представителей – князя Николая Сергеевича Трубецкого и „последнего евразийца”
Льва Николаевича Гумилева, показывают, что современный мир может строиться и развиваться не только как однополюсный, руководимый „Западом” и США мир, но может быть и „другой вариант истории” и от людей и их политических и экономических лидеров и от тех, принадлежащих к „золотому миллиарду”, но в первую очередь и от тех в остальной части мира, зависит какова будет будующая судьба человечества.
Список литературы
1.Трубецкой, Н.С., Об истинном и ложном национализме, 2, http://gumilevica.
kulichki.net/TNS/tns05.htm; Гумилев, Л. Н., Историко-философские сочинения князя Н.С.
Трубецкого, 6, http://gumilevica.kulichki.net/articles/Aricle46.htm
2. Пути Евразии. Русская интеллигенция и судьбы России, М., 1992, с. 311- 313.
3. Трубецкой, Н.С., Цит. съч.; също: Европа и человечество, 1, http://gumilevica.
kulichki.net/TNS/tns03.htm, І, ІІ; Гумилев, Л. Н., Этногенез и биосфера Земли, М., 2003, с. 59-62, 152, 434.
4. Ганчев, П., В битка за бъдещето. Светът и България в глобалната епоха, В., 2002, с.
181-227.
5. Състоянието на планетата – 2001, С., 2001, с.25-28.
6. Трубецкой, Н.С., Европа и человечество, V; Гумилев, Л. Н., Этногенез и биосфера Земли, с. 368-371.
7. Ганчев, П., За нови принципи и институции в организацията и управлението на международната сигурност, Международни отношения, 2010, №5, с. 35.
8. Трубецкой, Н.С., Цит. съч., ІV, V.
9. Трубецкой, Н.С., Об истинном и ложном национализме.
10. Гумилев, Л. Н., Этногенез и биосфера Земли, с. 77- 90, 101-102, 189-197.
11.Маринов, Г., БРИК като геополитически и геоикономически феномен, Геополитика, 2010,
№ 4, с. 171 -172.
12. Ганчев, П., Нужен ли ЕврАзС и как он возможен?, В: Философия, геополитика, бъдеще, С., 2011, с. 73-77.
13. Минков, И., Геостратегически предизвикателства на взаимоотношенията между глобализационните общности на Европейския съюз и Русия, В: Философия,
геополитика, бъдеще, С., 2011, с. 193-207.
14. Дугин, А., Велика Европа, от Лисабон до Владивосток, Геополитика, 2011, № 1, с. 53-56.
15. Гумилев, Л. Н., Этногенез и биосфера Земли, с. 87-92, 146-148.
16. Трубецкой, Н.С., Мы и другие (Наследие Чингизхана), ІV, http.: www.hrono.ru/
statii/mi_i_dr..htm, О туранском элементе в русской культуре, VІ, http.: www.hrono.
ru/statii/turan_ru.htm; Гумилев, Л. Н., От Руси к России, Часть третья. Царство Московское, http://gumilevica.kulichki.net/R2R/index.htm
17. Трубецкой, Н.С., Взгляд на русскую историю не с Запада, а с Востока, І – VІІІ, http://derzava.com/art_desc.php?aid=288, Мы и другие (Наследие Чингизхана), ІV, О туранском элементе в русской культуре, VІ; Гумилев, Л. Н., Историко-философские сочинения князя Н.С. Трубецкого, 6-12, От Руси к России, Часть вторая. В союзе с ордой.
18. Дергачов, В., Геополитическата архитектура на Евразия от Атлантика до Тихия океан, Геополитика, 2011, №2, с. 144-145.
19. Трубецкой, Н.С., Об истинном и ложном национализме, 5-7.
20. Ганчев, П., В битка за бъдещето. Светът и България в глобалната епоха, В., 2002, с.
175-183.
8
21. Фукуяма, Ф., Строежът на държавата. Управление и световния ред през ХХІ век, С., 2004, с. 127-159.