1
Д.А. Качеев г.Костанай, Казахстан ЕВРАЗИЙСТВО О ГОСУДАРСТВЕ И КУЛЬТУРЕ
Можно совершенно определенно утверждать, что сегодня, в основном благодаря инициативным историко-философским поискам Президента Республики Казахстан Н.А.
Назарбаева, евразийское учение получает новое дыхание и звучание, и как следствие этого, международное признание. Именно наш лидер Н.А. Назарбаев первым заявил о необходимости возрождения евразийской цивилизации, продолжив тем самым линию Н.С. Трубецкого, П.Н.
Савицкого, Л. П. Карсавина, Н.Н. Алексеева, Г.В. Вернадского, Л.Н. Гумилева. Не будут преувеличением слова о том, что Н.А. Назарбаев буквально «вдохнул» вторую жизнь в евразийскую идею. Президент считает евразийство одним из «политически стабилизирующих факторов», за которым, по его убеждению «стратегическое будущее» [1,с.62].
Конечно, говорить о возрождении классического евразийства 20-х годов XX века нельзя, ведь не будем забывать, что основные его помыслы были направлены на Россию. Однако следует заметить, что такие принципы евразийства, как «единство многообразия», толерантность и культурная самобытность издревле были присущи Казахстану. Особой была и казахская государственность, трансформированная и уничтоженная во времена колониальных захватов Российской империи.
Вместе с тем, нельзя не заметить, что новое осмысление евразийства в наши дни происходит, к сожалению, без должной изученности в конкретике истоков возникновения и становления этого учения. И если общие концептуальные идеи евразийства начала XX века в науке в целом исследованы, то этого совершенно нельзя сказать о степени изученности элементов, составляющих это учение.
В современной отечественной философской литературе в этой связи остаются малоизученными такие проблемы как: постановка и решение евразийцами вопросов государства, права, социальных революций, развития культуры, общественного прогресса и др. При этом необходимо учитывать, что, во многом имея общие, концептуальные взгляды на эти вопросы, евразийцы все вместе, и каждый в отдельности (Л.П. Карсавин, Н.С. Трубецкой, Н.Н. Алексеев и др.) вносили по отдельным аспектам свои самостоятельные суждения, которые отнюдь еще не получили должной оценки в нашей научной литературе.
К подобного рода вопросам, составляющим конкретику евразийского учения, относится идея государства в евразийском учении Н.Н. Алексеева. Проблема государства, того что оно есть, что его составляет, чем оно должно являться – одна из центральных тем в евразийском учении XX века. И это являлось далеко не случайным в творчестве евразийцев, ибо государство не только в их теоретических изысканиях, но, прежде всего в практическом контексте, должно было, по их замыслам, сыграть побудительную роль, роль катализатора в общем процессе соединения народов на евразийском пространстве. Государство должно было явиться той самой «симфонической личностью», призванной объединить в себе разрозненные элементы общества.
Именно эта причина во многом объясняет тот факт, что почти все евразийцы начала XX века сочли нужным затронуть вопросы, связанные с характером и спецификой государства на евразийском пространстве. В этом плане, однако, среди евразийцев существовало определенное
«разделение труда». К примеру, если Л.П. Карсавин специализировался на теологии и считал государство «культуро-субъектом», Н.С. Трубецкой занимался этническими процессами и понимал государство в контексте им же созданной концепции «идеократии», а П.Н. Савицкий разрабатывал геополитику и включал государство в географическое пространство, то Н.Н.
Алексеев завершил создание целостного евразийского учения о государстве в его историко- философском осмыслении.
Важно при этом подчеркнуть, что идеи Н.Н. Алексеева о государстве выступают не только аккумуляцией взглядов евразийцев по этому вопросу, но и органическим продолжением определенных идейных взглядов в предшествующей русской философии. К сожалению, в современных отечественных исследованиях последний аспект недостаточно учитывается. В связи с этим требуют своего глубокого исследования вопросы разработки проблемы государства в евразийском учении, в органической связи с идеями славянофилов, В.С. Соловьева, Н.А. Бердяева, С.Л. Франка и др. Именно в этом широком историко-философском контексте будут поняты идеи Н.Н.Алексеева о государстве как «соборной» личности, об идеократическом государстве и т.д.
2
Надо помнить, что Казахстан находится не только в евразийском пространстве. В настоящее время наша республика является государством, получившим в недавнем прошлом свою политическую самостоятельность и суверенитет. Можно в этой связи вполне говорить, что поиски путей своей государственности Казахстаном еще отнюдь не закончены. За 20 лет своего независимого существования современный Казахстан ориентировался в своем развитии на разные модели государства – турецкую, южнокорейскую, японскую и т.д. Достоинства и недостатки этих моделей довольно оживленно обсуждались общественностью. Однако все же думается, что в эволюции современной казахстанской государственности большую роль играют процессы стихийной практической эволюции, когда постепенно создается модель синтеза западных и восточных форм государственности, оправданная не теоретическими выкладками, а самой жизнью.
В этой связи важно понять, что «демократия» не есть законченный идеал политического развития, а, возможно, переходный этап в построении своей собственной, уникальной модели государственного устройства – евразийской или казахстанской. Большую роль в этом понимании может сыграть «соборность», как система взаимодействия членов единого целого, взаимоотдачи своих прав и признания ценности единства перед лицом индивидуализма. Последний, на наш взгляд, являя собой западный тип мышления и жизнедеятельности, потерял внутреннюю ценность, перестал быть человечным. И если критики евразийства усматривали в индивидуализме спасение от тоталитарного давления «соборного» государства, то современный индивидуализм предстает как эгоистическое самозамыкание, деструктивное для общества и государства. Такой индивидуализм содержит в себе ген самоуничтожения.
Евразийство стало основой не только интеграционных процессов, оно оказало большое влияние на формирование нового типа мышления, совмещающего в себе западные формы с тонкой душой Востока. Отрадно, что евразийская идея в Казахстане не замкнута в пределах политики, как это пытаются сделать некоторые нечистоплотные чиновники в России.
На наш взгляд, политизация и «геополитизация» евразийства искажают суть учения, основой которого является тезис «единство многообразия». Вместо этого мы наблюдаем «однообразие»
словесных форм и демагогические рассуждения о необходимости возрождения России в границах империи конца XIX века, а также «неоевразийстве», в основном вульгаризирующем идеи классического евразийства.
Наше общество стоит перед сложным выбором – с одной стороны мы обязаны сохранить свои культуру, язык, традиции, то есть свою самобытность, сформированную нашими предками в течение веков. С другой – нас уже захватила глобализация, которая как раз-таки нивелирует самобытность. Мы проиграли западной культуре, где господствуют масс-медиа, а духовное содержание заменяется пустой материальной оболочкой. Мы проиграли западной политической системе, получив демократический шаблон. Но сферу нравственности, сферу действия свободного духа мы не имеем права уступить никому.
И здесь речь не идет о чести, мы говорим об элементарном духовном выживании и праве самоидентификации. Отказаться от западных форм в самых разных областях общественной жизни мы не можем. Но наполнить эти формы собственным, евразийским содержанием, имеем полное право.
Крушение биполярной системы оказалось крушением общественного сознания. И если раньше государство играло важную роль в жизни человека, то теперь, напротив, человеческий ресурс оказался бесценным. Человек теперь должен был надеяться только на себя, свои способности и силы перенести вместе с государством выпавшие невзгоды.
Республика Казахстан также перенесла много тяжелых испытаний с 1991 года, но благодаря мудрости народа и сбалансированному политическому курсу, вышла на путь устойчивого развития.
Многие общественные и политические процессы, происходящие в нашей республике, требуют философского осмысления. Последнее же невозможно без обращения к трудам философов, и прежде всего, философов-евразийцев. Один из них – П.Н. Савицкий, считал, что именно степная полоса Евразии есть «хребет» континента, и тот, кто будет владеть им, достигнет наивысшего политического и духовного развития. Стоит ли напоминать, что это и есть территория Казахстана!
Республика Казахстан доказала, что именно она является сердцем Евразийского континента, примером мирного, эволюционного развития и политического диалога. Опыт государственного строительства Казахстана и его политического руководства полезен всем государствам без
3
исключения. В основе общественного развития Казахстана лежат межэтническое и межконфессиональное согласие, синтез цивилизаций и культур.
Теперь обратимся к проблеме рассмотрения евразийством проблемы культуры, которая была неразрывно связана с проблемой государства. Образующий государство «народ» включает в себя родовые характеристики «человека». Народу присуща определенная культура, сформировавшаяся или заимствованная в ходе исторического развития. Первооснова народа – личность – живущая в условиях психофизического единства, очерченного географическими границами. Единство
«народа» создает своеобразный культурно-исторический тип, проявлением которого и является государство. Н.Н. Алексеев считал, что государство не следует сравнивать с социальным
«организмом», в духе «органической» теории. Государство в этом плане представляет собой сочетание органического начала с деятельным, или биологического с разумным. Государство не является необходимой формой жизни, такой как организм биологический. Государство – это определенная форма развития культуры, народа и т.д.
Процесс образования государства нельзя представлять как механическое объединение людей насильственными средствами. В основе этого процесса находятся скрытые, внутренние
«психические» элементы. Образование государства и разделение на властвующих и подвластных происходит под действием внутренних причин, эмоционально-волевых компонентов, лежащих в основе психических процессов.
На наш взгляд, эта вполне рациональная мысль требует небольшого пояснения. Прежде всего, необходимо четко уяснить себе, что такое эмоция, если мы собираемся утверждать, что государство – это результат психических процессов, а следовательно и эмоциональной жизни.
Эмоция как государствообразующее явление – это стремление, внутренний мотив объединения людей в единую политическую организацию. Далее, необходимо рассмотреть, какие именно эмоции движут народами в процессе государственного строительства. Не будет ошибкой назвать в числе первых эмоции религиозные. Недаром, например, «теологическая» теория происхождения государства считала его религиозным институтом. Правитель же считался «сыном бога» и главным отправителем культа. Религиозные эмоции послужили отправной точкой в развитии государства и объединении людей. Порождением идей религиозных являются эмоции политические, считающие само государство совершеннейшим образованием. Эти эмоции тесно связаны с идеями патриотизма, мессианизма и империализма, так как в их основе лежит любовь ко всему своему и отвращение ко всему чужому. Если народ видит в своем государстве воплощение идеалов добра и справедливости, то он стремится распространить эти идеалы на другие народы – либо в виде духовной идеи – мессианизм, либо в виде политико-экономических действий – империализм. Здесь следует подчеркнуть, что Н.Н. Алексеев, например, считал, что в основе империализма лежат отнюдь не экономические основания [2,с.447]. При этом в империализме совмещены духовный элемент мессианизма с политическими интересами государства. На наш взгляд, полностью отрицать экономическую подоплеку империализма бессмысленно, но необходимо учесть стремление того или иного народа к распространению своей культуры. В настоящее время, к примеру, говорят о неоимпериализме, связывая его с США, стремящимися навязать свою, «западную» культуру, основанную на «демократических» ценностях. В последние годы такая форма империализма приняла классическую, военно-политическую окраску. По мнению Ж. Парвулеско, США начали «генеральное контрнаступление» на евразийский континент.
Французский философ выражает несколько радикальный взгляд: «Соединенные Штаты стремятся помешать Великому Евразийскому континенту обрести силы для возвращения к своему изначальному единству исторической и сверхисторической судьбы» [3,с.359].
Таким образом, в основе эмоциональной жизни народа, как двигателя государственных процессов, лежит культура. Именно культура представляет собой совокупность духовных ценностей, которые эмоционально воплощаются в жизнь. Принадлежность народа к культуре наполняет его творческой активностью. При этом ценности способствуют оформлению жизни народа. По мнению К.А. Абишева, «ценности творятся самими людьми как образ жизни, как некое устойчивое предпочтение определенной линии жизни, придающее специфический смысл всем проявлениям его жизни, в особенности его поступкам, чувствам, эмоциям» [4,с.218].
Н.Н. Алексеев выделяет три группы подобных ценностей. Первую группу составляют ценности, лежащие в основе каждой отдельной культуры и, как следствие, определяющие направление творческой активности. Принципы эти неосознанно воспринимаются народом или народами, принадлежащими к данной культуре. Здесь необходимо остановиться на проблеме определения принципов, лежащих в основе отдельных типов культур. Примером может служить
4
О. Шпенглер, выделивший два типа человека, определенных культурными принципами. Это античный, «аполлоновский» человек, противопоставленный человеку нового времени,
«фаустовскому» европейцу. Первый был замкнут, заключен в собственную пространственность, что и считал положительной ценностью. Мир как ограниченная сфера вполне устраивал его, а все, что вне этого мира, пугало. Таким образом, в основе первого типа лежит принцип положительной ценности конечного. Второй, «фаустовский» тип, напротив, осознает бесконечность и стремится к ней. О. Шпенглер писал: «… «природа» фаустовского человека породила динамику безграничного пространства, физику далей» [5,с.686]. Этот тип универсален, и в его основе лежит принцип положительной ценности бесконечного.
На наш взгляд, это не вполне корректное в культурном плане противопоставление, так как первому типу можно приписать узость мироощущения и сознания, отсутствие свободы и фатализм. Второй тип – полный антипод первого, он в поиске, в стремлении к свободе. Проблема заключается в том, что «фаустовский» тип – это европеец, то есть западный человек, следовательно, первый – это восточный тип, с чем нельзя согласиться. Кажется, наоборот, восточный тип более широк, как в пространственном, так и в миросозерцательном плане, так как не связан европейским рациональным сознанием, замкнутым в рамки нормативно-правовых товарно-денежных отношений. Вообще, отрицательная традиция делить восточный и западный типы дает свои плоды и по сей день. Проводящие данное разделение философы не могут признать самоценности каждой культуры, и считают, что если вышеперечисленные характеристики присущи «фаустовскому» человеку, то «аполлоновский» тип должен быть прямо противоположным. По мнению А.Н. Нысанбаева, евразийство «… в идеале есть средоточие этих двух полюсов человеческой культуры, точка схождения и аккумуляции энергий Востока и Запада»
[6,с.256].
В принципе, тот и другой тип практически одинаковы, ибо заключены в пределах пространственных определений. По мысли О. Шпенглера: «В основе аполлонической и фаустовской картины природы повсюду лежат противоположные элементы отдельной вещи и единого пространства» [5,с.716]. И если первый тип замкнут, то второй, находясь в перманентном преодолении, не может найти конца и границы. Выход в данном случае – в достижении потустороннего, противоположного пространственному миру. Потустороннее, или трансцендентное – это сфера деятельности духа. Поэтому можно различать культуры и относящиеся к ним государства, стремящиеся лишь к эмпирическому существованию в пространственных границах, а также культуры, считавшие, что такое существование не является главным. Последние ставили духовное совершенствование своей приоритетной задачей. В основном это культуры и государства древности, так как впоследствии западный образец государственного существования стал преобладающим. Исключением является Восток, исламская традиция которого не знала границ и не была привязана к определенной территории. Отсюда и различные стремления – в частности, западные государства стремились к материальному развитию и экспансии территорий для расширения своего могущества. Восточный Арабский халифат захватывал территории, не имея в виду их физико-географическую значимость, но в целях создания единого, «органичного» государства. На Западе таким исключением являлся выступавший за имманентное развитие анархизм, возникший на почве индивидуализма и широко развившийся в русле материализма.
Таким образом, мы можем сделать вывод, что государство не является производным элементом от того или иного типа культуры. Однако ценностные принципы оказывают сильное влияние на государства, что выражается в противоположности воззрений на цель существования государства. С одной стороны, это вера в возможность построения идеального государства на земле, с другой – сомнение в том, что возможно создать идеальную государственную форму.
Данные принципы нигде не выражены, однако при рассмотрении мировой истории они выступают достаточно четко.
Вторая группа ценностей включает в себя частные ценностные принципы, которые раскрываются в жизни принадлежащих к всеобщему культурному миру личностей – расовых, племенных или национальных. Эти культурные ценности Н.Н. Алексеев называет ценностями
«второго порядка» [2,с.454]. Постижение данных ценностей возможно только в контексте той культурно-исторической обстановки, в которой они возникли и сформировались. Иначе говоря, данные культурные ценности являются не только результатом физической и психической жизни человека, но и порождением своей географической области. Эти ценности в основном
5
неосознанны, но именно они определяют качественные различия народов, подходы к вопросам бытия и жизнеустройства.
Наконец, третья группа культурных ценностей, представляющая институты и учреждения, появившихся как воплощение данных ценностей в ходе истории. Формы жизни общества, возникшие посредством данных ценностей, представляются нормативными, так как определяют развитие тех или иных форм государственной жизни. Данные культурные ценности – ценности третьего порядка, или «ценности производные». По словам Н.Н. Алексеева: «… значимость их определяется в конечном счете соответствием с первоначальными принципами данной культуры:
они ценны только потому, что принципы в них находят то или иное жизненно-историческое воплощение» [2,с.457].
Вывод, который мы можем сделать, напрашивается сам собой – из трех перечисленных групп только ценности третьего порядка имеют наибольшее влияние. Остальные две группы ценностей так или иначе зависят от нее.
Список литературы
1. Назарбаев Н. Казахстан – 2030: процветание, безопасность и улучшение благосостояния всех казахстанцев. Послание Президента страны народу Казахстана // Казахстан-2030. – Алматы:
ЮРИСТ, 2000. – С.57-91.
2. Алексеев Н.Н. Современное положение науки о государстве и ее ближайшие задачи //
Алексеев Н.Н. Русский народ и государство. – М.: «Аграф», 1998. – С.386-625.
3. Парвулеско Ж. Путин и Евразийская империя: [сборник статей] / Жан Парвулеско; [пер.с фр.
В. Карпеца; под общ. ред. А.Г. Дугина]. – СПб.: Амфора. ТИД Амфора, 2006. – 447 с.
4. Абишев К.А. Идея ценности в свете философской концепции // Власть как ценность и власть ценностей: метаморфозы свободы. – Алматы, 2007. – С.196-269.
5. Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории: Гештальт и действительность. – М.: Эксмо, 2006. – 800 с.
6. Нысанбаев А.Н. Философия взаимопонимания. – Алматы: Қазақ энциклопедиясы, 2001. – 544с.