а.к. каРабатыРова
конЦепт « музыка» в поЭзии б. канапьянова
The theme of the article is essential because it raises the problem of Kazakh and Russian cultures in connective bilingual condition in republic of Kazakhstan. The problem is revealed on the base of B. Kanapyanov’s poetical texts who used ethnopoetisms i.e. ethno meaningful words which is saving elements of national and spiritual culture. Karabatyrova has revealed different hypostasis of the poet, she has shown philosophical base of line of his poems, revealed his lyrical side, present the author as an expert of classical music, combined harmony of word and rhythm. Тhe article “Concept “music” in B. Kanapyanov’s poetry” of Karabatyrova A.K.
is recommended to be in print
музыка в традиционной культуре казахов была одним из самых созидательных и жизнеутверждающих начал. она становится не только средством развлечения и даже не столько эстетическим наслаждением, сколько являет собой объект высочайшего почитания. музыка не просто сопровождает человека от рождения до смерти, но и ведет его по жизненному пути, оберегая и охраняя от различных невзгод.
история мировой культуры дает уникальные образцы картины мира, в которых мир в своей целостности предстает как музыка.
известно, что весь казахский этнос был очень музыкален и музыка всегда сопровождала казахов. в каждой юрте была домбра, и любой член семьи всегда мог спеть или наиграть любимые песни и кюи. Это удивительное отношение к музыке в культуре казахов очень точно выразил Абай кунанбаев:
«Дверь в мир открыла песня для тебя.
Песня провожает в землю прах, скорбя.
Песня – вечный спутник радостей земли.
Так внимай ей чутко и цени, любя!»
к акынам и кюйши казахи относились с огромным почетом и уважением.
в многочисленных пословицах и поговорках, поэтических преданиях и легендах, рассказывающих о жизни народных поэтов - певцов, сказителей и музыкантов, отразилась любовь казаха к песне, считающего ее своим главным духовным богатством. Не случайно ведь говорили народные певцы: « Пусты мои кошары, но песней я богат». у казахов пела каждая ветка, и каждый пастух был акыном.
музыка, согласно неписанным законам степи, сопровождала важные переломные моменты жизни. родившемуся ребенку мать поет свою колыбельную; со своим «Туган жер» ( «родная земля» ) прощается девушка с родными перед дорогой в другой для нее дом – дом мужа; провожая в долгий путь, благословляя, давали свое бата; свою песню
«Жиырма бес» («Двадцать пять») слагали, прощаясь с молодостью; своим «жоктау»
- песней-плачем провожали близкого человека в последний путь. Помимо этого, существовали многочисленные толгау и лирические песни. одним словом, каждый индивидуум в традиционной казахской культуре является создателем того или иного
«музыкального сообщения» - « музыкальной ценности». «и в этом смысле права Б.
казыханова, которая пишет: «создателем музыкальной культуры казахов является сам народ и его поэты и композиторы» [1, 158].
в данной статье мы попытаемся раскрыть концепт «музыка» в поэзии Бахытжана канапьянова.
Б.канапьянов – поэт-философ, все его произведения об одном – о поиске смысла жизни, поэт интересен лирикой, исповедальностью, своеобразным мироощущением.
впитавший нравственно-эстетические ценности культуры своего народа, Бахытжан канапьянов также высоко ценит музыку, слышит мелодию степи.
« родной степи мелодия слышна, заслушалась ночная тишина.
и аульчане не перебивают.
искусство – что поется для души.
мои казахи слушают кюйши.
семь поколений в каждом оживают».
( «кюйши»)
в этом небольшом стихотворении – целая система мировосприятия. здесь каждая строка – целостная картина мира, мировоззренческое кредо поэта. Поэт воспринимает степь как ее дитя, она для него и дом, и родина, и вселенная. степь хранит в себе тайны предшествующих поколений. когда казахи слушают кюйши, «семь поколений в каждом оживают». в этой поэтической мизансцене поэт высоко ценит свой народ – «мои казахи»
- и его любовь к музыкальному искусству, умение слушать ( «искусство – что поется для души»). Это искусство для души помогает казахам-кочевникам ощущать себя единым народом.
стихотворение «кюйши» дает возможность убедиться в том, что в культуре казахов музыкант традиционно воспринимался как человек особенный, «как человек избранный, наделенный божьим даром; универсал, обладающий различными знаниями» [2, 81].
само название стихотворения настраивает читателя на лирический лад. слово кюй – общетюркское. его древнейший смысл означает важнейшую категорию миропонимания . кюйши – это исполнители музыкальных произведений, которые способствуют познанию мира человеком, раскрывают универсальность мира, его масштабность, разнообразие и временную многомерность. Это не просто исполнители созданных ранее кюйев, но и творцы новых, отражающих динамику и социальные перемены своего времени, так как основная особенность занятий музыкантов – непрекращающиеся поездки по аулам, независимо от их родоплеменной или жузовой принадлежности – отсюда и широкий круг общения.
Человек решается перенести любые тяготы дальнего пути, чтобы послушать хорошего музыканта. в прошлом люди бросали свои повседневные обязанности и свои дела и сопровождали любимых исполнителей в их поездках с выступлениями, чтобы иметь возможность наслаждаться их искусством. сам кюй, являясь отражением жизни, непосредственно влияет на нее, гармонизирует бытие, излечивает физические и душевные боли. за исполнение, трогающее душу, прощали преступника, мирились с врагом, отпускали на волю пленника, отдавали в жены дочь без калыма. Эти бескорыстные поступки были благодарностью за то эстетическое наслаждение, которое давала музыка.
Проявлением особого статуса певцов было то, что они жили, как правило, в юртах старейшин данного аула. считалось большой честью принять у себя музыканта.
Для казахов важно само общение, как своего рода национальная идея, содержащая познание вселенного мира. в этом заключался и высокий смысл традиционного степного гостеприимства.
ритуал гостеприимства, выражающийся в предельно внимательном отношении к гостю, требует в свою очередь и от гостя умело выраженной благодарности, это может быть исполнение известного кюя или песни в честь хозяина. Бахытжан канапьянов,
описывая встречу с умудренным жизненным опытом чабаном («Подарок чабана»), показывает его не только идеальным собеседником, но и ценителем настоящего искусства.
он просит спеть Абая, потому что его песня «облагородит слух». Голос домбры должен звучать в ночной тишине – и об этом тоже позаботился хозяин.
в знак признательности и уважения хозяин дарит молодому певцу торсык ( мешок из сыромяти для хранения продуктов в пути) и свою домбру. Дорогой подарок получил случайный гость. Но это тоже степной обычай. обычай одаривать своих гостей.
степь для Бахытжана канапьянова родная. («родной степи мелодия слышна»). он сын своих степей, хранитель высших духовных ценностей человека. Духовность для него «есть то, что отличает человека от всех других живых существ…». Автор верен добрым традициям степи, в которой он родился и вырос, и принимает их в наследство от своих предков:
« Путник, входи!
у порога не стой!
Будет степью тебе моя юрта».
(« Нам степь для встреч дана»)
у земляка Б.канапьянова, известного поэта Альфреда Пряникова, есть стихотворение «Песня на казахском языке», где поэт, даже не зная слов, чувствует в ее мелодии восхищенье раздольным простором и признается:
«Легче под домброй в степи согреться, Проще быть с людьми накоротке…».
[3, 69].
яркие мелодичные образы, эмоциональная взволнованность, настойчиво звучащие социальные мотивы степных певцов – все это находило живой отклик в сердцах слушателей и делало его песни драгоценным достоянием народа.
и для исполнителя, и для слушателей кюя важно было не только его музыкальное содержание, но и возможность полностью отдаваться переживанию личной жизни.
объединяя чувства и мысли собравшихся, музыка объединяет прошлое с настоящим:
«Только пальцы по струнам запляшут, Бродят звуки по памяти нашей»
(« кюй «урус султан») Б.канапьянов – поэт-лирик. Лирика его непосредственна, чутка и проста, полна песенной доброты и задушевности.
музыка в творчестве Бахытжана канапьянова занимает особое место. он живет в мире вечной мелодии. и даже любимая муза отзывается в нем « щемящей свирелью».
музыка выступает главной темой целой группы его стихов: «спой мне, милая подруга»,
«спой мне песню из времен застоя», «Песня ваганта», «мелодия вечной любви», « Песня манит к старине», «Алма-атинский блюз», «кюй «урус султан», «зеленая музыка ночи» и др. Но еще больше стихов, где музыка сопровождает лирического героя, так, обращаясь к любимой, он просит:
«вне разума и вне расчета мелодией мне путь вскружи и флейтою заворожи,
когда всплакну у поворота».
(« моя последняя любовь»)
оказавшись вдали от родины, поэт слышит другую мелодию:
«и венская улочка манит скрипичным ключом бытия»
(«мне мудрое солнце под вечер…») как бы ни было трудно поэту, он постоянно устремлен туда,
«Где ветерок любви озвучивает лиру…».
(«вздохнув, смахну слезу, невидимую миру»).
Поэт хорошо знаком с классической музыкой. и конечно, для него настоящее счастье окунуться в музыку венского леса:
«венский ветер выносит к Дунаю.
словно лист, занесенный судьбой.
Что за музыка в храме? – Не знаю.
воздух музыки с ветром глотаю, и снежинки влекут ворожбой».
(«венский ветер выносит к Дунаю»)
Это малый эпизод в путешествии поэта, но как точно он передает отношение поэта к местам великих музыкантов. кажется, что сам воздух здесь наполнен музыкой и поэт глотает музыкальный воздух, и его охватывает колдовское чувство. музыка, снежинки, ворожба – и все это освящено, ведь музыка звучит в храме. кружится лист в вихре венского вальса, венский ветер судьбы погружает поэта в прошлое, по ступенькам уходящего века.
Нас завораживают не только образы, но и сама музыкальность стиха. Чем больше вчитываешься в эти строчки, тем больше погружаешься в сеть поэтических ассоциаций.
и начинаешь понимать, что ничто не проходит бесследно, и видится все настоящее через призму прошлого, а само настоящее – это ступенька в будущее.
в другом стихотворении, описывая алма-атинскую ночь, поэт в первой части его рисует реальную картину засыпающего города: стучит последний трамвай, журчит арык, слышен шорох листьев да шаги случайных прохожих. А далее он погружается в музыку минорной ночи, где уже нельзя понять: «плачет скрипка или, может быть, скрипач… или музыку смычок уводит в плач». А герою все хочется ехать. куда?
Неизвестно. ехать без оглядки назад, «слушать и слушать эту музыку в исполнении Луи Армстронга или Брубека, а может быть, Алексея козлова».
«ехать, чтобы шелест мокрых шин сливался с попурри известных и неизвестных мелодий».
Эта удивительная ночь « не прочь тенью мелькнуть Шопена». Эта музыка то тягучая и согревающая, то как саксофон:
«в губах карниза
Почти по маяковскому играет блюз»
( «Алма-атинский блюз»)
концепт музыка в творчестве Б. канапьянова наполнен авторскими представлениями.
и хотя о музыке стиха писали многие исследователи других поэтов, авторский смысл поэтической музыки Б.канапьянова своеобразен, всеобъемлющ и причудлив.
он не просто слышит окружающий мир, он слышит мелодии жизни.
вот «мелодия вечной любви». Бытовая сценка: из транзистора льется музыка,- перерастает в символ вечной любви. уже в первой строфе происходит смена чувств и картина резко меняется, меняются лексика и тропы. Первые строчки:
«Транзистор лежал на угрюмом валуне, мигая рубиновым зрачком»
строчки не обещают ничего необычного, глагол лежал, существительные транзистор, валун, прилагательное угрюмом рисуют довольно обычную и скучную картинку, и даже метафора « мигая рубиновым зрачком» не вносит романтики, так как слишком стерта ее экспрессивность.
Но последующие строчки резко меняют эмоциональное впечатление:
«Проникновенный голос певца парил в ночном небе ».
здесь каждое слово – полет фантазии. Проникновенный голос – это голос, проникающий в нашу душу, волнующий ее, вызывающий определенные ассоциации.
По отношению к голосу автор употребляет глагол « парил». в словаре с.и.ожегова [4, с.451] дано следующее толкование этому слову: « Держаться в воздухе на неподвижно раскрытых крыльях», а также: « Парить в облаках» как ироническое: предаваться фантазиям». у поэта значения эти контаминируются, « голос парил в ночном небе» - здесь нет иронии, но есть фантазия и есть прямое значение: «песня плыла над озером, подняв на плечах луну». и вот уже песня зажила самостоятельной жизнью: она бродила по ущельям, скользила по ледникам, звучала, плыла и возвращалась эхом. очарованные этой мелодией вечной молодости и вечной любви ей подпевают волны:
- «ш-ш-ш, ш-ш-ш, ш-ш-ш…».
ритмика стиха воплощается в мелодию этих звуков, и мы видим накатывающиеся на берег волны и слышим этот удивительный ритм шуршащей гальки. и вдруг из этого сказочного ритма рождаются двое: он и она. Поэт ничего нам о них не рассказывает, только рисует их такие разные следы на лунном песке. Да и эти следы тают от набегавших на берег волн.
остается стойкое впечатление, что миг человеческого счастья так краток, что почти нереален, но он не проходит бесследно. Потому что воплощается в мелодию вечной любви. Эту мысль автор более откровенно высказывает в стихотворении «вслушаться – заслушаться»:
«все,
Что было случаем, освещает музыка».
Автор на фоне звучащей музыки вспоминает трогательную сцену встречи с любимой.
Бахытжан канапьянов обожествляет музыку, отводя ей особое место в человеческом бытие. По мнению исследователя с.Ш Аязбековой: «На востоке считалось, что гармония рождается в музыке» [ 5, 97].
Бахытжан канапьянов ищет гармонию во всем: в природе, в жизни, в любви.
вероятно, поэтому музыка занимает в его поэзии такое особое место. Невозможно понять душевный мир поэта, не вникнув в его мелодию жизни. мы разделяем мнение з.П.Табаковой: «Поэтический текст передает восприятие окружающего мира через призму душевных переживаний поэта. Чтобы увидеть мир глазами поэта, необходимо анализировать текст с позиций сублимации объективной картины мира и субъективной модальности».[6, с.39].
список литеРатуРы
1. Аязбекова с.Ш. Аязбекова с.Ш. картина мира этноса: коркут-ата и философия музыки казахов. – Алматы: компьютерно-издательский центр института философии и политологии моиНрк, 1999. -с. 158.
2. утегалиева с. Личность музыканта в кочевой культуре казахов //культура кочевников на рубеже веков (19-20, 20-21 вв): Проблемы генезиса и трансформации: Тез. докл. междунар.
конф., Алматы 5-7 июня 1995 г. – Алматы, 1995. -с. 7.
3. Пряников А. Песня на казахском языке //Литературное Приишимье. – Петропавловск, Альманах, вып.первый, 1996. -с. 42.
4. ожегов с.и. словарь русского языка. – м., «русский язык», 1975. -с. 128
5. Аязбекова с.Ш. картина мира этноса: коркут-ата и философия музыки казахов. – Алматы:
компьютерно-издательский центр института философии и политологии моиНрк, 1999. -с.
6. Табакова з.П. Этнопоэтика. – Петропавловск, скГу им. м.козыбаева, 2008. -с. 39. 97.
Поступила в редакцию 19.08.2009.
а.м. кызыРова
паРемиологиЧеские еДиниЦы как лингвистиЧеские тексты и их общие своЙства
The article is dedicated to the pharemelogical units of the language especially to the sayings and proverbs and their functions as a text. Also to the inner and outer structures of the pharemelogical units.
Актуальность исследования загадок как одного из паремиологических жанров обусловлена необходимостью создания единой паремиологической концепции, отражающей закономерности существования и функционирования паремий в общекультурном масштабе. создание исчерпывающей паремиологической теории невозможно без всестороннего исследования разных жанров паремиологии как фрагментов языковой картины мира.
в.Фойт считает целесообразным рассматривать разные паремиологические жанры в сопостовительно - культурологическом аспекте с целью выявления их группы, сходств и
