Е.Ш. КУАНДЫКОВ Л.Н.ГУМИЛЕВ И ЕГО ВРЕМЯ:
КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ ОСНОВЫ ЕВРАЗИЙСТВА И ПЕРИПЕТИИ СУДЬБЫ
60-е и 70-е годы XX века внутренняя общественно-политическая жизнь Советского Союза была в определенной степени расшатана а с точки зрения идеологов ЦК КПСС ввиду появления ряда «негативных» факторов. Речь идет прежде всего о первых диссидентах, таких как Даниэль и Синявский, Есенин-Вольпин и Л.Богораз, Н.Щаранский и генерал Григоренко, И.Бродский и А.Солженицын, А.Сахаров и Е.Боннер и еще о многих других. В середине 70-х годов наряду с самиздатом («Синтаксис») появляются и некоторые цельные научные изыскания. В Казахстане к ним можно отнести «крамольное» для тех времен сочинение О.Сулейменова «АЗиЯ». И именно в это время выходит на авансцену научные работы Л.Н.Гумилева, которые коренным образом отличаются от подобных исследований маститых советских авторов. К тому же особенностью творчества Л. Н.
Гумилёва является и то, что он работал на стыке различных дисциплин: истории, географии, этнологии, философии и языкознании [1, 51,47]. Его работы также попали в поле зрения советской цензуры, хотя эта цензура была скорее всего инициативного характера со стороны ревнителей как советского строя, так и имперского шовинизма, ловко прикрывающегося советским пресловутым интернационализмом, разумеется, под эгидой русского этноса, который только один обладал консолидирующей силой. Тем не менее уже успели выйти в свет «Хунну», «Древние тюрки» а также ряд статей весьма оригинального характера.
По мнению некоторых, задаваясь вопросом «Какая сила движет народами?» Л. Н. Гумилёв отвечал – биохимическая энергия, привносимая в организмы из космоса. Цель его исследования – выявление причины возникновения, гибели и смены этносов в историческом процессе под действием космического воздействия [2, 3 - 6].
Новизна концептуальной модели, созданная в 1960-70-е годы, по ряду причин вышеуказанного характера получила известность только в конце 1980-го и в начале 1990-х годов. Сыграло свою роль и то, что знакомство общественности с творчеством Л. Н. Гумилёва совпало по времени с нарастанием нестабильности в стране. Но тогда же общественности стали известны абсолютно инновационные модели по многим параметра истории. Наиболее значимым является фундаментальная работа
«Этногенез и биосфера земли» [ 3 ].
И все же в отличие от сочинений многих западных авторов (А.Тоинби, Коррера Д Анкосс, Даннройтер и др., где общие цивилизационные проблемы особо доминируют) у Л. Н. Гумилёва теория этногенеза является центральной в его оригинальной концепции. Именно она совпала с теми переменами, которые произошли в его время, хотя и на конечном этапе жизни, и удачно отражала многие объективные изменения конца 80-х и начала 90-х гг. прошлого века происходившие на постсоветском пространстве.
Ныне многие труды ученого привлекают внимание философов, историков, культурологов. Понятия и термины, разработанные им, используются в разных научных дисциплинах.
Существуют различные мнения о генезисе воззрений Гумилева. Сам он утверждал, что контуры концепции сложились стихийно, что озарение настигло его внезапно «на фуфайке под нарами Ленинградской пересыльной тюрьмы» » [ 4,3 ].
Э.Герштейн, знавшая Гумилева в молодости, выражает сомнение: «Мне кажется, что Лева знал сочинения творцов этой теории раньше. Достаточно вспомнить, что Н.Н.Пунин был передовым образованным человеком, дома у него была хорошая библиотека... Во всяком случае, я помню, как он называл имя князя Трубецкого» » [ 5,136 ].
Есть основание предположить: методологический инструментарий Л. Гумилева представлен синтезом гуманитарных и естественных наук. Сегодня ученые дают нам социологические, исторические, политологические, культурологические версии относительно будущего обличия мира.
Они предлагают новый взгляд, в основу которого положен анализ этнических процессов, объясняются это тем, что будущий, мир это многополюсный мир, основанный на культурно-этническом фундаменте.
К примеру, автор концепции «столкновения цивилизаций» профессор Гарвардского университета С.
Хантингтон полагает, что в нарождающемся мире основным источником конфликтов будет уже не идеология и не экономика, а культура. И не только о культуре идет речь. Хантингтон заостряет свое внимание также и на религиозные аспекты. Это свидетельствует о том, что в решении современных задач научного прогнозирования идеи Л. Н. Гумилева, могут быть весьма востребованными.
Что же касается истории евразийства то долгое время единственым претендентом на евразийское наследие был Л. Н. Гумилев. Скептическая оценка его знаний о евразийстве Либерманом преувеличена»
[ 6,357 ].
Наоборот, статья Гумилева о Трубецком в «Нашем наследии!, написанная с хорошим знанием вопроса свидетельствует об обратном [ 7 ]. Однако интерпретация взглядов Трубецкого Л.Н.Гумилевым довольно своеобразна. Гумилев выделяет в евразийской концепции те положения, которые близки его собственным, и придает им свой смысл. По его мнению, употребляемое Трубецким слово «лик»
можно заменить понятием «этнос!, а вместо «многонародная личность» использовать понятие
«суперэтнос». Излагая взгляды Трубецкого на значение монгольского ига в русской истории, он дополняет их результатами своих изысканий. Вторым планом изложения при этом является полемика с «русофилами».
Пожалуй главный вывод, к которому пришел Гумилев, заключается в признании того, что
«евразийская концепция этнокультурных регионов и химерных целостностей в маргинальных (окраинных) зонах оказалась пригодной для интерпретации всемирно-исторических процессов.
Там, где сталкиваются два и более суперэтноса, множатся бедствия и нарушается логика творческих процессов. Возникает подражание (мимесис) как противник оригинальности, и таким образом нарушается принцип «познай себя» или «будь самим собой». «Напротив, этносы, живущие на своих территориях-родинах, поддерживающие свою традицию – «отечество», уживаются с соседями розно, но в мире» [8,25].
Из этого вывода вполне логично выведен другой: «... любой территориальный вопрос может быть решен только на фундаменте евразийского единства».
Л. Н. Гумилев называл себя «последним евразийцем», но знамя борьбы за евразийство после его смерти в 1992 году было подхвачено А. С. Панариным [9].
Евразийство актуально для него прежде всего своим стремлением сформулировать мессианскую идею, необходимую для большой державы в ХX веке. Как когда-то евразийцы выступили с антизападническими лозунгами, так Панарин направляет свою критику против атлантизма и американизма. Необходимо противостоять идеологии потребительского общества и связанной с ее утверждением в западных странах опасности экологической катастрофы. При этом он не склонен видеть выход из создавшейся в посткоммунистической России ситуации ни в националистическом изоляционизме, ни в панславизме. Идеи Гумилева же были направлены против русского национализма и шовинизма.
Лучшей идеей современного евразийства должна стать некий постмодернистский альтруизм, направленный на утверждение превосходства духовного совершенствования перед материальным производством и потреблением. Иными словами говоря речь идет о своеобразной нговой аскезе.
Другой идеей идеологии неоевразийства должен стать этатизм. Утверждение духа жертвенной государственности, способной отстоять национальные интересы, должно стать, по мнению Панарина, преградой на пути декаденствующего индивидуализма, который оборачивается в России разлагающим моральным нигилизмом “новых русских”. Но в стремительно меняющемся мире с точки зрения сегодняшних дней и эти идеи в той или иной степени устарели. С учетом последних инициативных заявлений президентов Россий (в 2011г. В.В.Путин был премьером), Беларуси и Казахстана в последние месяцы 2011 года, а также их же комментарии на страницах СМИ постсоветского пространства в первой половине 2012 года свидетельствуют об усилений элементов этатизма данной идеи, хотя опять – таки трудно отдать доминантное начало каким-либо аспектам. Но вернемся к Гумилеву, к его концепциям этногенеза.
У Л.Н.Гумилева в концепции этногенеза тема гармонии во взаимоотношениях между природой и человеком получает наиболее глубокое осмысление и выливается в завершенное теоретическое построение.
Религия и культура у Л. Гумилева – не центральные понятия, они латентно содержатся в его концепции. Особенно следует отметить таких его ярых оппонентов как академик Д.С.Лихачев и писатель публицист В.Чивилихин. Однако возвращаясь к Гумилеву еще ра стоит отметить:
исключительная важность приобретает культурогенез и этногенез в его концепции. Теперь уже всем известно, научно-теоретическое наследие Л. Гумилева стало предметом специального изучения лишь с конца 80-х начала 90-х гг. А ведь долгое время в советский период выдающийся вклад в науку об этносах Л.Гумилева, попросту замалчивался по идеологическим и политическим соображениям. Его новые научные взгляды подвергались критике со стороны значительного числа этнографов, историков и философов. Хотя основные работы были написаны в 60-е – 70-е годы, большинство из них удалось
издать много позже. К наиболее значительным первым трудам ученого следует отнести прежде всего те, в которых он изложил историю кочевников Центральной Азии с древнейших времен до ХVIII века.
Первый этап серия из 14 статей Л. Гумилева по географической теории этногенеза: «Ландшафт и этнос», помещенных в журнале «Вестник Ленинградского университета», а также его публикации по этой же проблеме в журнале «Природа»вызвали заметный резонанс.. В этих статьях автором впервые были даны столь значительные коррективы в истолкование проблем наций и национальностей, что потребовало создание новой теории. После опубликования статей началась дискуссия по проблемам этногенеза к определению понятия «этнос». Она развернулась на страницах журнала «Природа» в 1970-I971 годах и представлена в статьях М. И. Артамонова, Ю. В. Бромлея, Ю. И. Ефремова и ряда других.
Надо подчеркнуть, что в ходе дискуссии выявились два основных подхода к затронутым проблемам, в одном из которых делается акцент на природные факторы, в другом – на факторы социальные.
Расхождение между этими подходами частично объясняются различным употреблением самого термина «этнос» и отражает большую сложность и недостаточную разработанность этого вопроса . В то же время дискуссия показала возможность комплексного биосоциокультурного подхода к исследованию этноса и проблем этногенеза.
Сюда же относятся статьи критического характера, содержащие тенденциозный анализ концепции этногенеза, ее основных положении и методологии. Критика академика Б. А. Рыбакова обращена против метода исторической дедукции и полного пренебрежения к историческим источникам. Козлов В. И. обвиняет Л. Гумилева в склонности к географическому детерминизму.
Первый этап анализа теоретического творчества Л. Гумилева представлен немногочисленными журнальными публикациями, в которых, в большей, степени, идет обсуждение концепции этноса и этногенеза не столько в направлении конкретизации ее понятий, сколько в направлении на полемику и критику. Этот подход отражает существовавшую в то время господствующую социологизаторскую тенденцию и прочные позиции формационного подхода в гуманитарном знании.
Второй этап обозначен выходом разгромной статьи Козлова В. И, после которой работы Л.
Н. Гумилёва фактически перестают печатать. Одновременно с этим прекращается обсуждение концептуальных положений теории на страницах журналов. За период с 1974 по 1989 годы только иногда появлялись статьи и рецензии самого Л. Н. Гумилёва в периодической печати. Одной из них являлась публикация «Биосфера и импульсы сознания», на которую незамедлительно последовал критический отклик в статье «Ипостаси этноса» А. И. Першиц и В. В. Пошишевского. Основной упрек авторов обращен на стремление Л. Гумилева вывести этнос «непосредственно из природы», сделать основной упор на природное начало.
К этому сложному периоду как в творчестве ученого, так и исследовании его концепции относится выход в свет основного теоретического труда Л. Н. Гумилева «Этногенез и биосфера Земли» в виде депонированной в ВИНИТИ рукописи, где была изложена его концепция этногенеза. Этот выход был отмечен небольшой: статьей Ю. М. Бородая, в которой он поддерживал концепцию «химерных этносов» Л. Н. Гумилёва. На статью Ю. М. Бородая отреагировала группа авторов: Б. М. Кедров, И. Р. Григулевич, И. А. Крывелев. Они вступили в дискуссию с концепцией Л. Гумилева. К сожалению, в центре той дискуссии было не изучение предмета спора, а идеологическая оценка позиции автора.
К сожалению в этой дискуссии не был рассмотрен главный вопрос о соотношении биологического и социального, а Гумилёв обвинён в игнорировании принципов исторического материализма и, более того в пропаганде идей национализма.
А теперь попробуем восстановить важнейшие штрихи жизни, черты человека, ученого, мыслителя и его этническую теорию в контексте вышесказанных трудностей.
Но мы хотим понять и представить Всемирную историю как становление одной из оболочек Земли – этносферы.
Л.Н. Гумилев показал сочетание разнообразных этнических историй причудливо переплетающихся друг с другом на фоне разных культур, унаследованных от эпох минувших, и ландшафтов, дающих людям пищу. Этническая история – процесс многофакторный, испытывающий разные воздействия и чутко на них реагирующий. Вместе с тем этническая история не столь наглядна, как история культур и государств, так как события, связанные со сменой фаз этногенеза, источниками не фиксируются.
Иными словами этническая история – это та гуманитарная дисциплина, которая ближе, чем любая иная, к географии, что и определяет пестроту, которую отметил ученый. Он сравнивал историческую панораму со звездным небом, где мы наблюдаем звезды, давно потухшие, но свет которых только теперь дошел до Земли, и не видим сверхновых, чьи лучи ещё несутся в космических пространствах и, соответственно, не видимы.
Источники, согласно Гумилеву, часто противоречат друг другу, поэтому никакой стройной теории из них не выведешь. «Чтобы анализ удался, приходится ... заполнять темные места изолиниями, и таким путем ... можно получить канву достоверных фактов ... руководствуясь логикой событий». Короче говоря, Гумилев, по словам рецензента его работы, «хочет выйти за рамки той скудной информации, которая содержится в узком круге имеющихся письменных источников» [10,190].
Исторический материал – лишь досадная помеха на пути его мысли. Со временем оказывается, что и «логика событий» ни при чем. Главное – озарение исследователя. Научное кредо Гумилева: «Логики здесь нет, ибо правильность тезиса дана в интуитивном обобщении» [11,102;15].
Разумеется, и Трубецкой, и Вернадский ужаснулись бы, узнай они о существовании такой «науки».
Если искать какие-нибудь параллели к диковинной методологии Гумилева, то ближе всего к нему окажется Даниил Андреев, человек сходной с Гумилевым трагической судьбы, также создавший свою мистическую теорию в тюрьме. Сходство их эзотерического личного опыта просто поражает.
Гумилев замечает: «Он [визионер] рассказывает, но не находит тех огненных слов, которые могли бы донести смысл его откровений до собеседников» [12,36].
Процесс мышления Л. Н. Гумилtва, его общественная и научная борьба, личная жизнь - неразрывно связаны в тугой узел. Трудно себе представить но понять Всемирную историю как становление одной из оболочек Земли – этносферы все же представляется необходимостью.
Просто попробуем и возьмем бесспорные исторические факты, и наложим их на канву времени и пространства. Так поступают естественники. Этот подход позволит осмыслить историческую целостность цепи событий и явлений, где связь между звеньями осуществляется через каузальность.
Прямое наблюдение показывает, что эти цепочки имеют начала и концы, т.е. имеет место вспышка с инерцией, затухающей от сопротивления среды.
Л. Гумилев показал сочетание разнообразных этнических историй причудливо переплетающихся друг с другом на фоне разных культур, унаследованных от эпох минувших, и ландшафтов, дающих людям пищу. Этническая история – процесс многофакторный, испытывающий разные воздействия и чутко на них реагирующий. Вместе с тем этническая история не столь наглядна, как история культур и государств, так как события, связанные со сменой фаз этногенеза, источниками не фиксируются.
Иными словами этническая история - это та гуманитарная дисциплина, которая ближе, чем любая иная, к географии, что и определяет пестроту, которую отметил ученый. Он сравнивал историческую панораму со звездным небом, где мы наблюдаем звезды, давно потухшие, но свет которых только теперь дошел до Земли, и не видим сверхновых, чьи лучи ещё несутся в космических пространствах и, соответственно, не видимы.
До сих пор применение географии к решению отдельных проблем встречало и встречает то полное со чувствие, то злобные нарекания. С одной стороны очевидно, что сухая степь дает для создания хозяйства и культуры не те возможности, что тропические джунгли, а с другой – такой подход именуется «географический детерминизм». Значит нужно внести ясность. Видные мыслители 17-18 веков Ж. Боден, Ш.Л Монтескье и ряд других, все проявления человеческой деятельности, в том числе культуру, психологический склад, форму правления и т.д., напрямую выводили из природы стран и влияния климата. Их исследования продолжили российские ученые Л. И. Мечников, С. М. Соловьев, В. О. Ключевский, «Евразийцы», Л. Гумилев.
Эту точку зрения сегодня не разделяет практически никто из учёных но и обратная концепция - «географический нигилизм», вообще отрицающий значение географической среды для истории этноса, не лучше.
С целью рассмотреть эти точки зрения и понять некоторые концептуальные базисные основы связи этноса и космоса стоит снова и снова проштудировать многие труды Л.Н.Гумилева. Как известно, научные теории создает тот или иной человек. Кибернетики придумали даже для этого название -
«черный ящик». В этот ящик вводится хаотическая информация, а потом из него выходит стройная версия, называемая в зависимости от её убедительности гипотезой, концепцией или теорией.
Л. Н. Гумилёву посчастливилось добраться до третьей фазы, выше которой только истина, то есть суждение, заведомо неопровержимое и не нуждающееся в дополнении.
Однако истина встречается только в умопостигаемой науке – математике, которая оперирует не явлениями природы. В природе же, как и в истории существуют только феномены, явления отнюдь не рациональные, но требующие понимания еще в большей степени, нежели извлечение корня квадратного из шестизначного числа .Вот именно исходя из вышесказанного стоит призадуматься о рождении и развитии научной идеи этногенеза и ее связи с космосом.
И Гумилев, и евразийцы приписывают особую роль в этногенезе природному ландшафту. Другие общие черты – биологизация этноса, антизападничество и антилиберализм, взгляд на русскую историю
с Востока и т.д. В этом смысле Гумилев не совершил идейного подлога, задним числом записав себя в «последние евразийцы». Но тем любопытнее проследить, как различия в генезисе сказались на конкретном воплощении теории.
В письме к Л. Гумилеву один из главных евразийцев – Петр Савицкий поддерживал эти идеи:
«Да, конечно. Вы правы: «сочетание разноодарений» (или, как говорите Вы, «двух и более ландшафтов») очень усиливает и ускоряет развитие. В этой Вашей мысли нет никакого противоречия моим мыслям. Я думаю, нет в ней противоречия и мыслям Г.В. Вернадского. Все 1920-е и 1930-е годы я бился над проблемой значения «сочетания разноодарений» для исторического развития», и далее:
«Вы с большой четкостью проследили значение «сочетания разноодарений» для этногенеза... Вам принадлежит безусловный приоритет в этом важном историко-географическом открытии» (из письма 1 января 1957 г.).
Правда, ему не нравился гумилевский термин «вмещающий ландшафт» – «Продолжаю отстаивать термин «Месторазвитие». Мне кажется, что он динамичнее, чем «вмещающий ландшафт» ... помимо того, он обходится без немецких слов, очень для нас нежелательных» (из письма 17 декабря 1965 г.).
И показательно, что Л. Гумилев в одной из последних своих статей уже сам применил термин
«месторазвитие», что опять таки – свидетельствует в его пользу. Но это уже тема для другого разговора…
ЛИТЕРАТУРА 1. «Повода для ареста не давал» // Аврора. 1990. -№ 11. – 3 – 12 cc.
2. Гумилев Л.Н. О людях, на нас непохожих // Советская культура. 1988. 15 сент. - 3 -8. - сс.
3. Этногенез и биосфера земли. – Москва, 1993.
4. «Повода для ареста не давал» // Аврора. 1990. -№ 11.– 3 – 12cc.
5. Герштейн Э. Анна Ахматова и Лев Гумилев: размышления свидетеля // Знамя. 1995. -№ 9.
6. Liberman A. Trubetzkoy’s Works ... -P. 357.
7. Гумилев Л. Н. Заметки последнего евразийца // Наше наследие. 1991. -№ 3. – 19 – 34 сс.
8. Гумилев Л. Н. Заметки последнего евразийца // Наше наследие. 1991. -№ 3. – 19 – 34 сс.
9. Панарин А. С. Россия в Евразии: вызовы и ответы // Вестник Московского университета. Сер. 12, Социально-политические исследования. 1994. № 5. С. 25-35; его же. Россия в Евразии: геополитические вызовы и цивилизационные ответы // Вопросы философии. 1994. -№ 12. С. 19-31; его же. Евразийский проект в миросистемном контексте // Восток (Orient). 1995. -№ 2. С. 66-79.
10. Котов Р.Е. Рецензия на книгу: Гумилев Л.Н. Древняя Русь и великая степь // Вопросы истории. 1991. -№
4-5.11. Гумилев Л.Н., Панченко A.M. Чтобы свеча не погасла. Л., 1990; Ахраменко Л.Н. Биосферная концепция этногенеза Л.Н.Гумилева: Философско-методологический аспект: Автореф. дис. ... канд. филос. наук. -Москва, 1994.
12. Гумилев Л.Н. Этносфера: История людей и история природы. - Москва, 1993.
Поступила в редакцию 17.01.2012.
Т.С. ҚАЛЕНОВА
ҚАЗІРГІ ҚАЗАҚСТАНДАҒЫ ҰЛТАРАЛЫҚ ТАТУЛЫҚТЫҢ НЕГІЗДЕРІ
In given article bases of formation and development of the international consent and unity in independent Kazakhstan are considered.
In article the most important factors influencing development and strengthening of international relations in modern Kazakhstan are especially allocated.
Қазақстан Республикасы тәуелсіз мемлекет болып қалыптасу жолында күрделі де түбегейлі өзгерістерге әкелген саяси-экономикалық, мәдени-әлеуметтік қайта құрулардан өтті. Тәуелсіздік алған алғашқы кезеңде бірнеше ұлт пен бірнеше дін қатар өмір сүретін Қазақстанда осындай мазмұндас кикілжіңдердің тұтанып кетуі әбден мүмкін еді. Алайда, ұлтаралық келісім мен татулық негізінде еліміз саяси-әлеуметтік қақтығыстардан аман шықты.
Бүгінгі күні Қазақстанның 140-тан астам этнос өкілдерінен тұратын 16 миллионға жуық халқы бар.
Республиканың этникалық құрамы белгілі бір уақыттарда әр түрлі себептерге байланысты айтарлықтай өзгеріске ұшырап отырғаны мәлім. Мәселен, 1990-жылдары посткеңестік мемлекеттерде миграция процесі өте күшті болды. Өйткені КСРО құлаған соңғы уақытта бұрынғы Одақ құрамында
