О ДВОЙСТВЕННОЙ ПРИРОДЕ КРИЗИСА ЛИЧНОСТИ
ШагиеваЮ.А.
Сибайский институт (филиал) Башкирского государственного университета http://www.enu.kz
Одной из сущностных характеристик кризиса является его двойственная природа, удивительно точно отраженная в китайском языке, где слово «кризис» состоит из двух иероглифов: один из них означает «опасность», а другой «возможность сделать что-либо».
Сходное определение кризиса дает Г. Хэмбли: «Кризис – это опасная возможность с сопутствующей тревогой» /1, с. 43/. Признание двойственной природы кризиса – опасности и возможности – является фундаментальным для определения стратегий профессионального взаимодействия с людьми, находящимися в кризисном состоянии, – клиентами психолога и социального работника, пациентами психотерапевта. Противоречивый характер кризиса признается большинством как отечественных (К.А. Абульханова-Славская,
Л.И. Анцыферова, Р.А. Ахмеров, В.Ф. Василюк, С.Л. Рубинштейн и др.), так и зарубежных (Р.
Ассаджиоли, Т. Йоманс и Э. Йоманс, К. Гроф и С. Гроф, И. Ялом, К.Г. Юнг и др.) исследователей, занимавшихся кризисной психологией. Они придерживаются мнения о том, что кризис является предпосылкой важнейших личностных изменений, характер которых может быть как позитивным (конструктивным, созидательным, интегрирующим), так и негативным (деструктивным, разрушительным, разъединяющим).
В случае если кризис не разрешен или разрешен неадекватно, это может привнести в личность деструктивный аспект и тем самым затруднить процесс дальнейшего роста и развития.
Как отмечает Б. Якобсен, деструктивной стороной кризиса является потеря: «Кризис несет в себе потерю. Индивид теряет что-то, чего ему потом не хватает. Реакцией на потерю является скорбь. Скорбя, индивид либо вновь приобретает то, что было потеряно, либо смиряется с потерей, насколько это возможно. В течение этого процесса индивид постепенно вновь начинает радоваться жизни» /2, с. 17/. При этом можно выделить несколько видов потерь.
Во-первых, прямая и физическая потеря, например, когда человек теряет кого-нибудь из близких или же он вынужден покинуть свой дом или страну. Потерей также может быть потеря части тела в результате аварии или хирургической операции. Такие конкретные и прямые потери могут быть глубоко болезненными, однако у них есть преимущество в том, что они конкретны и легко заметны.
Во-вторых, психологическая потеря, например, изменения в психике члена семьи. Это может произойти либо в связи с болезнью (болезнь Альцгеймера или психотическое состояние), либо в связи с развитием новых черт характера, религиозного обращения или чего-либо
подобного. В этих случаях тело другого остается нетронутым, однако связи с его психикой или душой такими, какими они были ранее, потеряны. Человек, получивший новую работу, переехавший в другую страну или изменивший политические или религиозные взгляды может также переживать разные потери, например потерю определенных форм социальных взаимоотношений, настроений, чувства общности или форм общения. Это может привести к смутным и гнетущим чувствам лишения, недостатка, с которыми бывает нелегко справиться, поскольку тяжело сказать, чего конкретно не хватает.
Третьим видом потери является потеря смысла и картины мира. На этот аспект обращают внимание целый ряд исследователей. Так, по В. Франклу, отсутствие смысла жизни, так называемый, экзистенциальный вакуум, ведет к развитию невроза, делает человека беспомощным перед лицом трудностей.
Четвертый тип потери особо подчеркивается экзистенциальными мыслителями: индивид, который находится в кризисе, теряет часть своей собственной жизнии таким образом часть себя самого. По словам М. Босса «исчезает вероятность когда-либо еще быть вместе с объектом... в определенном смысле человеческая экзистенция разрывается или ломается» /3, с. 102/. Говоря об объектах, людях или событиях, которые исчезают из жизни человека, М. Босс пишет: «Когда что- нибудь ускользает от меня, мои отношения с этим объектом потеряны, и эти отношения с тем, что присутствует в моей экзистенциальной очевидности являются именно тем, что составляет мое существование и делает меня тем, кем я являюсь. В той мере, в какой присутствующее ускользает от меня и я его забываю, я убываю как человеческое существование» /3, с. 125/.
Таким образом, когда человек теряет другого человека или какой-либо дорогой ему объект, он теряет и отношения с этим человеком или объектом. Он также теряет ту часть себя, что была связана с другим человеком или вещью. Он теряет определенную полноту жизни, которая была связана с этими отношениями.
Опасность кризиса заключается и в том, что происходит разрыв нормального течения жизни. Разрыв появляется внезапно и с такой необычайной интенсивностью, будто кажется, что жизнь находится в опасности до тех пор, пока продолжается кризис. Согласно
О. Больнову, кризисы являются «событиями, которые из-за своей критической и опасной природы выступают из непрерывного течения жизни» /4, с. 96/.
Но кризис – это не только «угроза катастрофы» для личности, но и возможность ее изменения, перехода на новую ступень развития, источник силы. И в этом его позитивный аспект.
Кризис в данном случае может стать для личности возможностью изменить что-то в себе и в своей жизни, научиться чему-то новому, переосмыслить, а иногда и впервые осознать свой жизненный путь, собственные цели, ценности, отношение к себе и к другим людям. К. Гроф и С. Гроф отмечают, что «если правильно понять кризис и относиться к нему как к трудному этапу в естественном процессе развития, то он способен дать спонтанное исцеление различных эмоциональных и психосоматических нарушений, благоприятное изменение личности, разрешение важных жизненных проблем и эволюционное движение к тому, что называют высшим сознанием» /5, с. 173/. Подобных идей придерживались в своих работах К.Г. Юнг и Р.
Ассаджиоли.
Позитивная сторона кризиса предоставляет возможность открытия глубин существования.
Б. Якобсен сравнивает переживание кризиса с ситуацией, когда в земле открывается трещина, которая прежде была засыпана песком, или когда трещина появляется в земле во время землетрясения. Трещина позволяет индивиду глубже заглянуть во что-то очень важное. Таким
образом, кризис становится экзистенциальным и может стать поворотной точкой в жизни человека, новой жизненной возможностью.
В своей книге «Existential Psychotherapy» И. Ялом описывает четыре основные экзистенциальные данности: 1) смерть (мы живем, но однажды мы умрем), 2) свобода (мы строим свои жизни сами, но из пустоты), 3) изоляция (мы рождены и умираем одни, но нам необходимы другие люди и чувство общности), и 4) бессмысленность (мы ищем и строим смысл жизни, но во Вселенной без смысла).
Согласно И. Ялому, переживание кризиса является как разрушительной, так и плодотворной возможностью найти собственную позицию по отношению к этим четырем и другим основным экзистенциальным диллемам. В исследовании выживших во время кораблекрушения корабля «Scandinacian Star» в 1990 г. рассматривалась связь между вызванным кораблекрушением кризисом и вышеупомянутыми четырьмя базисными постулатами. У большинства участников исследования четыре экзистенциальных аспекта были заметно активизированы кризисом.
Согласно О. Больнову, кризис является частью человеческой природы как болезненный, но важный путь развития: «Жизнь человека это не только что-то, что находится здесь. Она должна быть принята на себя, и этого можно достигнуть только через процесс острого отделения ее от будничной жизни» /4, с. 115/. В моменты кризиса, жизнь проживается с особой интенсивностью.
Именно тогда представляется возможность взять свою экзистенцию на себя. Так что кризис, говорит О. Больнов, играет в жизни крайне необходимую роль. Только переживая кризис индивид проходит путь от состояния природного создания до подлинного «я».
Экзистенциальные теоретики рассматривают кризис как открытие возможностей. Каким бы тяжелым не был кризис, он всегда будет содержать в себе как боль, так и возможность. При этом путь к возможности лежит через боль, позитивное достигается через негативное. Боль, которую испытывает человек в кризисе, мотивирует его на поиск новых путей решения, ресурсов, на приобретение новых навыков, и как следствие, на дальнейшее развитие. Кризис можно характеризовать как трансформирующий, поскольку он одновременно несет не только отказ от старых, привычных способов бытия, но также поиск и совершенствование новых, более прогрессивных.
Кризис перемещает человека в маргинальное положение или нейтральную зону, положение, когда привычные стереотипы мышления и поведения уже не работают, а новых – еще нет. Это состояние «между небом и землей», «промежуточный период», о котором
Э. Йоманс пишет, что это «время вопросов, а не ответов на них, это время учиться любить вопросы, любить то, что пока не имеет решения» /6, с. 108/. О нахождении в этой пограничной области свидетельствует появляющееся в этот период сопротивление, переживаемое как страх изменений, как страх быть другим, оторваться от привычных и потому безопасных стереотипов и отправиться на поиски неизведанного в себе и в окружающем мире. Кризис требует от человека изменения способа бытия – жизненного стиля, образа мышления, отношения к себе, окружающему миру и основным экзистенциальным проблемам.
Итак, суть психологического кризиса – это противоречие между старым и новым, между привычным прошлым и возможным будущим, между тем, кем ты был и тем, кем бы ты мог стать.
Действительно, с одной стороны, в кризисе всегда присутствует риск его деструктивного проживания личностью, снижающего ее возможности развития, самореализации. С другой, любой
кризис – это возможность позитивных изменений, переосмысления своей жизни, а может быть и начала нового пути. Как писал
Л.С. Выготский: «Кризисы – это не временное состояние, а путь внутренней жизни» /7, с. 291/.
Исходя из понимания кризиса как «полного опасности шанса», необходимо отказаться от оценочных суждений. Привлекательным с нашей точки зрения может стать мудрость буддийской философии: «Нет добра и зла, – есть благо». Она говорит о том, что при освобождении любых событий, происходящих с человеком, от оценок в категориях «хорошо – плохо», они становятся просто опытом, очередным шагом в самопостижении. Как пишет
Э. Йоманс, «проблема состоит в том, чтобы, встречаясь с болью, страданием, близостью смерти, не стараться отвернуться от них, избежать их или смягчить, а научиться их принимать. Если мы научаемся включать страдание в духовный контекст, это меняет как переживание само по себе, так и значение страдания» /6, с. 119/.
Выше мы говорили, что кризис – это одновременно опасность и возможность, разрушение и созидание, потеря и приобретение, смерть старого и рождение нового. Приняв и осознав законы дуального мира, становится ясно, что в кризисе заключен не только период разрушения, но и период созидания, и оба эти периода являются естественными составляющими процесса роста и развития. Нельзя что-то приобрести, ничего не потеряв при этом; точно также невозможно постоянно терять, ничего не получая взамен. И только тогда человек действительно делает очень важный шаг в сторону личной свободы и обретению внутренней силы.
В силу нашего восприятия жизни, процесс созидания привлекает нас больше, поэтому мы лучше знаем его сильные стороны. Период же разрушения сопряжен с болью, что заставляет создавать массу защит, чтобы избежать его, а также обходить стороной переживания других людей, находящихся в этом состоянии. Однако, как пишет Э. Йоманс, «понимающее и уважительное отношение к процессу разрушения как к необходимому этапу личностного и общественного развития – это дар, который мы можем преподнести самим себе, нашим семьям и нашим пациентам, если действительно научимся видеть деструктивную фазу развития» /6, с. 135/.
Разрушение – это дар, так как оно содержит в себе еще непроявленное созидание и наша роль как консультанта состоит в том, чтобы помнить об этом и стараться видеть то, что пока еще скрыто.
Процесс разрушения также необходим для нас как процесс созидания, потому что эти два процесса – суть один.
Подводя итоги, можно сказать, что кризис обозначает одновременно как ненадежную ситуацию, так и потенциальную возможность подняться к более высокому уровню бытия. Кризис – это всегда момент выбора из нескольких возможных альтернатив, момент выбора регрессивного или прогрессивного решения в дальнейшем развитии. От того, какой именно выбор будет сделан, зависит вся последующая жизнь личности.
Литература
1. Козлов В.В. Работа с кризисной личностью. М.: Изд-во Ин-та Психотерапии, 2003. 300 с.
2. Якобсен Б. Жизненный кризис в экзистенциальной перспективе: могут ли травма и кризис рассматриваться как помощь в личном развитии? // Экзистенциальное измерение в консультировании и психотерапии. Бирштонас-Вильнюс: ВЕЭАТ, 2005.
3. Руткевич А.М. От Фрейда к Хайдеггеру: Критический очерк экзистенциального психоанализа.
М.: Политиздат, 1985. 175 с.
4. Больнов Отто Ф. Философия экзистенциализма. СПб.: Лань, 1999. 222 с.
5. Гроф С., Гроф К. Духовный кризис: понимание эволюционного кризиса. // Духовный кризис.
Статьи и исследования. М.: МТМ, 1995. 256 с.
6. Йоманс Э. Самопомощь в мрачные периоды. // Психосинтез и другие интегративные техники психотерапии. / Под ред. А.А. Бадхена, В.Е. Кагана. М.: Смысл, 1997. С. 108-135.
7. Выготский Л.С. Исторический смысл психологического кризиса. // Соч. в 6-ти томах. Т. 1.
Вопросытеориииисториипсихологии. М., 1982. С. 291.