экономии. При попытке объяснения экономических фактов, исходя из общего принципа, из понятия стоимости, как известно, возникли противоречия, которые Рикардо выразил, но не смог теоретически разрешить, так как не понимал диалектики сущности и форм проявления, развития сущности, не имел представления об опосредствующих звеньях, в которых реально разрешаются противоречия теории.
Когда впоследствии ученики Рикардо пытались освободить его теорию от противоречий посредством исправления исходного пункта, теоретическое рассмотрение проблем было потеряно, возникла так называемая вульгарная политическая экономия. К. Маркс не пошел по линии формального “исправления”
теории, а на основе более глубокого рассмотрения вопросов разрешил противоречия и тем самым дал теоретическое и рациональное объяснение экономическим явлениям.
ФИЛОСОФИЯ В СССР ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ 20 В.
И КАЗАХСТАНСКАЯ ФИЛОСОФСКАЯ ШКОЛА
Лекторский В.А.
г. Москва, Россия До недавних пор не только среди людей, не имеющих представления о философии, но и среди ряда философов было популярно мнение о том, что в советские годы никакой философии не существовало и быть не могло.
Однако это мнение не соответствует действительности. Дело в том, что когда говорят о «советской философии», то под этим словом скрываются разные реальности.
В самом деле, в эти годы выходило множество догматических книг и статей.
Во многом догматичным было и преподавание философии. Были официальные представители такой философии: М.Б.Митин, П.Ф.Юдин, Ф.В.Константинов и др. Иными словами, на самом деле существовал такой феномен, который соответствует так понимаемой «советской философии».
Но было и другое, то, чего, казалось бы, не должно было быть в идеологизированном обществе.
В нашей философии в эти годы наряду с догматиками и приспособленцами творили выдающиеся умы, яркие личности, связанные с культурой нашей страны и культурой мировой, с гуманитарным и естественнонаучным знанием.
Мы только сегодня начинаем понимать и ценить то, что было сделано в эти годы и что сегодня оказывается актуальным. В философии СССР в это время были заложены такие традиции, которые сегодня весьма перспективны и могут плодотворно взаимодействовать с мировой философией. В истории философии в советские годы можно выделить два периода взлёта. Это двадцатые годы и вторая половина 20 века. Между ними лежит время почти безраздельного господства догматизма, насаждавшегося сталинским режимом.
В 20-ые гг. прошлого столетия в философии в Советском союзе и философски фундированной гуманитарной науке были разработаны такие идеи, которые означали возможность нового построения знания – особенно знания в
области наук о человеке. Это работы таких признанных сегодня не только у нас, но и в мире классиков, как А.А.Богданов, А.Ф.Лосев, Г.Г.Шпет, М.М.Бахтин, Л.С.Выготский.
В середине 50-х годов в советской философии происходит качественный перелом, который был важной составной частью сложного процесса десталинизации общества. Суть этого перелома, положившего начало новому этапу развития философии в СССР, кратко можно обозначить как возвращение философии к творческой разработке собственной проблематики. Можно даже говорить о своеобразном ренессансе философской мысли.
Это утверждение может показаться слишком сильным. Ведь идеологическая цензура продолжала существовать. Многие вопросы – в том числе и в философии - просто нельзя было обсуждать. Обучение философии во всех высших учебных заведениях проходило по учебникам, которые были предельно догматичны. Западные специалисты по изучению философии советского периода нередко строят свои заключения именно на основании анализа учебников и других идеологически санкционированных текстов. В действительности между подобными текстами и живой философской мыслью того времени существовал огромный разрыв, который прекрасно сознавался теми, кто участвовал в новом философском движении.
Первыми лидерами этого движения были Э.В.Ильенков и А.А.Зиновьев, молодые выпускники философского факультета Московского Государственного Университета. Потом в орбиту их влияния втянулись другие, некоторые из них основали собственные философские школы.
В философии России второй половины 20 века появляется то, чего в ней не было на протяжении нескольких предшествующих десятилетий.
Возникают стабильно существующие и развивающиеся философские школы.
При этом такие школы появились не только в Москве (школы Э.В.Ильенкова, А.А.Зиновьева, В.С.Библера, Г.С.Батищева, Г.П.Щедровицкого, системное движение И.В.Блауберга, Э.Г.Юдина, В.Н.Садовского и др.). Они действуют и в других городах и регионах страны, в частности, киевская школа под руководством П.В.Копнина, минская школа, основанная В.С.Стёпиным, казахстанская школа под руководством Ж.М.Абдильдина. .
Особенность философского Ренессанса в Советском Союзе в 60-ые- 80- ые гг. в том, что он был первоначально связан с ориентацией на философский анализ познания, мышления, науки. Это было не случайно. Во-первых, области философии, изучающие познание, науку (теория познания, логика, философские проблемы естественных наук) в отличие от социальной философии имеют лишь опосредствованное отношение к идеологии и политике, поэтому возможности для самостоятельного творчества были в этой сфере гораздо больше. Во-вторых, к концу 50-ых гг. партийные инстанции осознали невозможность и вредность идеологического вмешательства в дела науки (по крайней мере, в естественные науки). В 60-ые гг. развитие социализма начинает вообще связываться с развёртыванием научно-технической революции. Философам – лидерам нового движения вовсе не были безразличны проблемы человека. Они были настроены критически в отношении существовавшей социальной реальности – не против социализма, а против того его бюрократического воплощения, которое тогда
укоренилось в Советском Союзе. Но они считали, что именно опора на научное знание, на теоретическое мышление и на философию как на рефлексивную и методологическую основу этого мышления могут быть единственно возможным способом изменения социальной реальности. Исследование мышления, разработка теории научного познания выступает с этой точки зрения как жизненная миссия философии, как своеобразный способ социальной критики и гуманизации действительности. Анализ логики и методологии научного познания был начат с исследования логической структуры «Капитала». Затем на основе этих методологических изысканий и с их существенной модификацией были сделаны попытки понимания структуры теоретического знания в других научных дисциплинах.
Этот «когнитивный поворот» в новой философии совпал с интенсивным развёртыванием исследования познавательных процессов в психологии (цикл работ по изучению мышления в школах С.Л.Рубинштейна и А.Н.Леонтьева), символической логике (В.А.Смирнов), математическому моделированию мыслительных процессов, когнитивной лингвистике (В.В.Иванов), семиотики (Ю.М.Лотман и его школа, непосредственно выходившие в философскую проблематику), исследований в области кибернетики (А.Н.Колмогоров), методологии системного анализа (И.В.Блауберг, В.Н.Садовский, Э.Г.Юдин), истории естествознания. Эти исследования осуществлялись на мировом уровне и получали международное признание. Ряд теоретиков в области математики и естественных наук (математик А.А.Марков, физик П.С.Капица, биологи И.И.Шмальгаузен и В.А.Энгельгард и др.) начинают проявлять интерес к философии и включаться в обсуждение философской тематики, связанной с их исследованиями. Устанавливается интенсивное взаимодействие философов, естествоиспытателей и ряда представителей наук о человеке. Регулярно проводятся конференции по методологии науки.
Начиная с 70-ых гг. в новом философском движении происходят существенные изменения. В политическом плане на эти сдвиги повлиял ввод советских танков в Чехословакию в 1968 г., положивший конец не только
«пражской весне», но и надеждам на обновление социализма в России. Многие участники философского движения разочаровались в наивном сциентизме, который воодушевлял их в конце 50-ых и в 60-ые гг. и постепенно стали выдвигать на первое место антропологическую проблематику в качестве самостоятельной, а не производной от эпистемологических и методологических исследований. Ряд философов антропологической ориентации отходят от марксизма, усваивают феноменологические и экзистенциальные идеи западной и русской философии, а в некоторых случаях дают зкзистенциально-антропологическую трактовку идей Маркса.
Если говорить о том, какие же оригинальные идеи были выдвинуты в новом философском движении в СССР второй половины 20 века, то кратко их суть можно резюмировать следующим образом (о особом вкладе казахстанской философской школы я скажу позже специально)..
В это время интенсивно исследовалась проблематика логики и методологии науки. Анализ логической структуры «Капитала» позволил сформулировать общие особенности метода восхождения от абстрактного к конкретному как он
был применён К.Марксом - гораздо раньше, чем соответствующие исследования были проведены в западной философии, в частности, в работах Л.Альтуссера.
Э.В.Ильенков анализировал метод Маркса с опорой на классическую философскую традицию, прежде всего на Гегеля. А.А.Зиновьев выявлял различные логические приёмы и мыслительные техники, использованные в «Капитале». Особенность логико-методологических исследований научного знания, осуществлённых в это время в советской философии, состоит в акценте на изучение генезиса научной теории и логики её исторического развёртывания (Б.М.Кедров, В.С.Стёпин, Ж.М.Абдильдин).
Возникает разветвлённое исследование проблематики философии естествознания: проблема причинности в современной науке, принцип соответствия, принцип дополнительности, принцип наблюдаемости, принцип редукции, проблема глобального эволюционизма и др. (Б.М.Кедров, М.Э.Омельяновский, Н.Ф.Овчинников, И.Т.Фролов).
Новый характер получило исследование диалектики. Она была понята не просто как онтологическая схема, а как логика развития теоретической мысли, как способ анализа и разрешения противоречий мышления в традициях Гегеля и Маркса. В этом духе проводили исследования Э.В.Ильенков и П.В.Копнин.
В.С.Библер в рамках исследования творческого мышления трансформировал понимание диалектики в концепцию диалогики как диалогической коммуникации разных теоретических систем и даже систем культуры – эта концепция была обоснована анализом материала истории науки и культуры.
Э.В.Ильенков сформулировал оригинальное понимание идеального как существующего в формах человеческой деятельности, исходно в формах коллективной деятельности, т.е. тем самым как своеобразной объективной реальности по отношению к индивидуальной психике. Это понимание противостояло философской традиции, связывавшей идеальное с индивидуальным сознанием. Оно было еретическим и по отношению к официальному толкованию материализма в советской философии. Такое понимание имеет некоторое сходство с выдвинутой позже К.Поппером концепцией идеального как «третьего мира» с той, правда, существенной разницей, что с точки зрения Ильенкова идеальное может существовать только в рамках человеческой деятельности.
Эта концепция имела большое влияние как в философии, так и в некоторых науках о человеке (в частности, в психологии, особенно среди психологов, продолжавших традиции культурно-исторической школы Л.С.Выготского.
Интенсивно разрабатывался деятельностный подход в двух планах: во- первых, как способ понимания человека, его творческой природы и выхода за пределы любой наличной ситуации, во-вторых, как важный методологический принцип в науках о человеке, позволяющий разрушить непроходимую стену между внешним и «внутренним», субъективным миром. При разработке этой проблематики советские философы опирались на ранние работы Маркса, а также на традицию немецкой философии от Фихте до Гегеля, на некоторые идет мировой философии 20 века (В.А.Лекторский, В.С.Швырёв, Ж.М.Абдильдин). На основе философского понимания была разработана психологическая теория деятельности (А.Н.Леонтьев), связанная с традицией Л.С.Выготского и ставшая программой теоретических и экспериментальных исследований. Г.П.Щедровицкий создал
«Общую теорию деятельности», в рамках которой он и его школа анализировали не только познающее мышление как особый вид деятельности, но и методологию проектирования и создания разных организационных структур.
Начиная с 70-ых гг. прошлого столетия особое внимание стало уделяться проблемам философской антропологии. Если первоначально ключом к пониманию человека служил принцип деятельности, то затем ряд философов стал усматривать специфику человеческого бытия в общении, подчёркивая его несводимость к деятельности (Г.С.Батищев). Интерес привлекают такие экзистенциальные состояния, как вера, надежда, любовь (В.И.Шинкарук).
И.Т.Фролов анализировал проблему смысла жизни и смысла смерти в контексте взаимоотношения философии и естествознания. М.К.Мамардашвили разработал антропологическую концепцию, в центре которой феномен индивидуального сознания. При этом он ассимилировал ряд идей феноменологии и экзистенциализма и попытался совместить это понимание с идеей о существовании объективированных идеальных форм и марксовым понятием превращённых форм деятельности. С.Л.Рубинштейн создал своеобразную онтологическую антропологию, согласно которой сознание не противостоит бытию, а через человека включено в него и меняет его структуры и содержание. В контексте интереса к проблеме человека стали интересно разрабатываться проблемы этики (О.Г.Дробницкий, А.А.Гусейнов).
Уникальной была разработка в эти годы А.А.Зиновьевым проблем социальной философии. В форме т.н. «логической социологии» он создал философско-научную систему, в рамках которой анализировались основные социально-культурные и антропологические проблемы, исследовались системы
«коммунизма» и «западнизма». То, что писал высланный из страны в 1978 г.
А.А.Зиновьев, публиковалось на Западе, было запрещено в нашем отечестве не только для обсуждения, но и даже для чтения, но тем не менее тайно читалось, горячо обсуждалось и оказывало большое влияние и нашу философию, на нашу культуру в целом.
Важным философским событием явилось появление капитального 8-томного труда А.Ф.Лосева. «История античной эстетики» (М., 1963-1994). Автор в нем исходит из убеждения, что древнегреческая и эллинистически-римская культура характеризуется в своей основе эстетико-космологической направленностью, дает оригинальную и целостную панораму философии античности, которую по праву можно считать ее русской версией.
Начавшаяся в 60-70-ые годы активизация философской жизни и возрождение философии в СССР затронули также и другие области философского знания, хотя и значительно слабее, чем теорию познания, логику и методологию науки. Прежде всего следует отметить подъем в изучении истории философии: Т.И.Ойзерман, А.С.Богомолов, В.В.Соколов, П.П.Гайденко, Э.Ю.Соловьёв, Н.В.Мотрошилова.
Исключительную роль в философской жизни этого времени играл журнал
«Вопросы философии», который, особенно в 60-ые и 70-ые гг., когда главным редактором журнала был И.Т.Фролов, а его заместителем М.К.Мамардашвили, стал как бы центром притяжения для многих наших интеллектуалов, при этом не только для философов. В этом журнале обсуждались вопросы, касающиеся как взаимоотношений философии и естествознания, так и проблем экологии, культуры,
образования, истории - они были связаны с главными мировоззренческими исканиями того времени.
Большим событием не только в философской, но и в культурной жизни страны стало издание в 60-ые и 70-ые гг. пятитомной «Философской Энциклопедии». Это была по тем временам необычная попытка дать более или менее объективное изложение как марксистского понимания философских проблем, так и их немарксистской интерпретации. «Энциклопедия» ввела огромный массив историко-философского знания, в ней впервые за многие годы было рассказано о русских религиозных философах, идеи которых в те годы нельзя было обсуждать на академическом уровне. В «Энциклопедии» был опубликован ряд принципиальных теоретических статей Э.В.Ильенкова, А.А.Зиновьева, М.К.Мамардашвили, Г.С.Батищева, С.С.Аверинцева, Ю.А.Левады и др., имевших большой резонанс. Несколько сот статей написал А.Ф.Лосев. Осуществление такого рода проекта даже в это время, более либеральное по сравнению с тем, которое ему предшествовало, было исключительно трудно.
И всё же это удалось сделать. Некоторые из выдающихся философов России этого времени изначально не принимали марксизм. К ним относится А.Ф.Лосев. Это же можно утверждать относительно М.М.Бахтина. Рано отошёл от марксизма и стал яростным критиком советской системы А.А.Зиновьев. Но всё же большинство философов, определивших ренессанс второй половины 20 века, первоначально (при всём их резком неприятии официального марксизма- ленинизма) были исполнены веры в то, что у Маркса есть такие идеи, которые нужно всерьёз принимать и разрабатывать. Только во второй половине 70-ых и 80-ые гг. ряд из них стал выходить за пределы марксизма. Это относится, например, к Г.С.Батищеву, который сначала был одним из самых интересных интерпретаторов ранних гуманистических идей Маркса, к М.К.Мамардашвили, который свою известную концепцию «превращённых форм» создал в связи с изучением «Капитала». Это же можно сказать о С.Л.Рубинштейне, В.С.Библере, М.К.Петрове. Остались убеждёнными марксистами Э.В.Ильенков, М.А.Лифшиц, Б.М.Кедров, И.Т.Фролов, П.В.Копнин. Но марксизм этих людей был глубоко подозрителен для официальных идеологических кругов.
Важно подчеркнуть, что в этой непростой идеологической обстановке настоящая философская жизнь была весьма интенсивной. Я вспоминаю эти годы как время появления новых идей, дискуссий, как время заинтересованного и критического чтения работ друг друга, участия в совместных семинарах и конференциях, как время интенсивных контактов с учёными, деятелями культуры.
В начале 60-ых гг. возникает новое интересное явление: оригинальная казахстанская школа диалектической логики, которую возглавил Жабайхан Мубаракович. Сначала это была известная коллективная монография четырёх авторов под редакцией и при главном авторском участии Ж.М.Абдильдина, а потом его собственная основательная книга “Проблема начала в теоретическом исследовании” (Алма-Ата, 1967 ). Наши специалисты в области диалектической логики сразу же обратили внимание на то, что молодые казахстанские философы прекрасно овладели самой тонкой и глубокой проблематикой диалектики, отлично анализировали историю философии, знали работы (и признавали влияние) таких наших философов, как Э.В.Ильенков, Б.М.Кедров, П.В.Копнин, Е.П.Ситковский,
и вместе с тем подошли к разработке проблем диалектической логики во многом по-своему.
Особенно это было очевидно в случае с книгой Жабайхана Мубараковича, посвящённой проблеме начала. Конечно, в какой-то мере эта проблематика анализировалась и до этого, прежде всего в классических работах Э.В.Ильенкова, посвящённых методу восхождения от абстрактного к конкретному. Но самое основательное и всестороннее исследование этой проблемы было осуществлено именно Ж.М.Абдильдиным. Я хочу обратить внимание на то, что в эти годы в мировой литературе по вопросам логики и методологии науки доминировала концепция логического позитивизма, согласно которой такой проблемы, как “начало теоретического исследования” просто не существует. Согласно логическому позитивизму теория должна пониматься как гипотетико-дедуктивная конструкция, разворачивающаяся посредством чисто формальных логических и математических операций, следствия которой сопоставляются с эмпирическими фактами. Исходный пункт этого развёртывания теории может быть понят как ряд аксиом, выбор которых может осуществляться более или менее произвольно.
Жабайхан Мубаракович отстаивает иную позицию. Начало теоретического исследования - это исходная теоретическая модель, развёртывание которой (а это не формальная, а содержательная процедура, предполагающая последовательное привлечение новых содержательных посылок) и позволяет осуществить построение теории в целом. Выбор начала определяется целостной теорией.
Содержание теории зависит от выбора начала. Вместе с тем начало - это не просто определённые формальные утверждения, а конкретная содержательная модель, если угодно некоторый конкретный “частный случай”, приобретающий значение всеобщего основания теоретической системы. Я не хочу углубляться в анализ всех теоретических тонкостей концепции, разработанной Ж.М.Абдильдиным.
Хочу только заметить, что развитие методологии науки в западной философской литературе в 70-ые и 80-ые гг. ХХ века как раз пошло по линии отказа от логико-позитивистской модели научной теории и сопровождалось по сути дела признанием значения именно той проблематики, которую разрабатывал Ж.М.Абдильдин в своей книге. Конечно, западные специалисты в области философии науки подошли к этой тематики в рамках собственных философских традиций и формулировали её по-своему. Для Т.Куна это т.н. “парадигма”, лежащая в основе теории или даже нескольких теорий и понимаемая как не просто совокупность общих утверждений, а как некий конкретный “пример”, образец. Для И.Лакатоса это “ядро” научной исследовательской программы, которое понимается тоже как некая содержательная модель. Правда, это не то же самое, что диалектически понятое начало теории, но нельзя не видеть того, что речь идёт о той же самой проблематике, которая раньше, чем в западной философии, и по другому была исследована Жабайханом Мубараковичем. По сути дела то же самое можно сказать и о критике философского эмпиризма, которая была осуществлена в книге Ж.М.Абдильдина тогда, когда эмпиризм занимал господствующие позиции как в западной литературе по методологии науки, так и в нашей (у нас защитники эмпиризма использовали сенсуалистски истолкованную работу В.И.Ленина “Материализм и эмпириокритицизм”).
Как известно, в 70-ые гг. в западной литературе началась критика эмпиризма с
помощью тезиса о “теоретической нагруженности научных фактов”. Это было некоторым “открытием” для западной философии науки. Между тем, у нас, в частности, в работах Ж.М.Абдильдина, философская критика эмпирического истолкования теоретического знания была осуществлена с позиций диалектики гораздо раньше и глубже. Для меня этот факт свидетельствует о том, что в те годы нашим философам удавалось формулировать такие проблемы и такие подходы к их решению, которые западной философской мыслью стали осваиваться гораздо позже.
Казахстанские философы под руководством академика Ж.М.Абдильдина и при его активном авторском участии развернули в 70- и 80-ые гг. исключительно интенсивную и всестороннюю работу по исследованию проблем диалектической логики. Я бы сказал, что в эти годы Алма-Ата стала всесоюзным центром по изучению этой проблематики. В эти годы выходит ряд монографий самого Жабайхана Мубараковича, выходит серия книг под его редакцией, в которых систематически исследуются основные принципы диалектической логики, а затем и четырёхтомная коллективная монография “Диалектическая логика”.
Одной из важных особенностей этих исследований было применение теоретических разработок к осмыслению методологических проблем современной науки, особенно естествознания. Сам Ж.М.Абдильдин осуществил анализ методологических проблем теории относительности и квантовой механики. Академик А. Нысанбаев исследовал с диалектических позиций философско-методологические проблемы математического знания. Другие участники исследовательского коллектива Ж.М.Абдильдина анализировали методологические проблемы космологии, биологии, геологии, физической географии, исторической науки. Академик Ж.М.Абдильдин организует в эти годы в Алма-Ате ряд Всесоюзных конференций по диалектической логике. В 70-ые и 80-ые гг. в Москве создалась не очень благоприятная обстановка для разработки тематики диалектики: в 1971 г. умер П.В Копнин, директор Института философии АН СССР, который сам занимался этой проблематикой и поддерживал её, после прихода нового руководства в московский Институт философии началась травля Э.В.Ильенкова и его школы, усилились резкие нападки на Б.М.Кедрова и исследуемую им тематику. В этих непростых условиях именно Алма-Ата стала тем местом, где исследование проблем диалектики как логики и методологии науки осуществлялось при максимально благоприятных условиях и при поддержке главы казахстанских философов Жабайхана Мубараковича.
Московские специалисты в этой области стремились при малейшей возможности приехать в Алма-Ату, обсудить интересовавшие их проблемы с казахстанскими коллегами, с признанным авторитетом в этих вопросах Ж.М.Абдильдиным.
Я ещё раз хочу подчеркнуть, что идеи, выдвинутые в эти годы в нашей философии, разработанные в ней концепции, не только не остались в породившем их времени, как утверждают те, кто не знает подлинной истории нашей философии.
По моему глубокому убеждению, многие из этих идей очень современны и могут плодотворно взаимодействовать с теми подходами, которые выдвигаются сегодня в мировой философии. То, что было сделано в казахстанской философской школе под руководством Жабайхана Мубараковича Абдильдина, востребовано сегодня в философии, и будет востребовано завтра.