Б.Н. БЕГАЛИЕВ, Е.О. ЕГЕМБЕРДИЕВ
ОСОБЕННОСТИ ДОКАЗЫВАНИЯ ПО ЗЕМЕЛЬНЫМ СПОРАМ:
НА ПРИМЕРЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН
The authors have done the certain conclusions that special features of proving due to the land quarrels comes from the analyze hypotheses of accurate land right rules which obtain processing meaning during the solving deals. The proving object on land quarrels is finally formed on the basis of one or combination of land legacy.
В статье рассматриваются особенности земельно-правового регулирования общественных отношений, которые обладая определенной спецификой, воздействуют на формирование предмета доказывания, относимость и допустимость доказательств, распределение обязанностей по доказыванию, регулирование презумпций и преюдиций по земельным спорам.
Показан анализ норм земельного законодательства, на основании которых суд разрешает своеобразные и специфические земельные споры.
Авторами сделаны определенные выводы, что особенности доказывания по земельным спорам вытекают из анализа гипотез конкретных норм земельного права, приобретающих процессуальное значение в ходе разбирательства и разрешения дела. Предмет доказывания по земельным спорам окончательно формируется на основании одной либо совокупности норм земельного законодательства, применяемых судом при разбирательстве дела.
Доказательство в гражданском процессе как один из центральных правовых институтов имеет тесные межотраслевые связи со всеми материальными отраслями права, в том числе с земельным правом. Правильное разрешение земельного спора возможно лишь при условии безошибочного определения предмета доказывания. Однако в науке гражданского процессуального права нет достаточного единства мнений относительно содержания названной правовой категории.
Относительно содержания предмета доказывания с точки зрения правовой природы входящих в него юридических фактов мнения ученых можно сгруппировать следующим образом. Традиционная позиция заключается в том, что в предмет доказывания по делу необходимо включать только материально-правовые факты [1,с.5; 2, с.11-18; 3,с.180-183]. Вместе с тем, некоторые ученые наряду с материально-правовыми предлагают включать в предмет доказывания также процессуально-правовые [4,с.185] и доказательственные [5,с.7] факты.
Гражданское процессуальное законодательство Республики Казахстан не дает легального определения понятию «предмет доказывания». Вместе с тем, анализ статьи 64 ГПК РК позволяет сделать вывод, что в ней речь идет не о предмете доказывания, а о составе фактов, подлежащих доказыванию по гражданскому делу в целом (пределах доказывания). Пределы доказывания включают в себя не только предмет доказывания, но также процессуально-правовые и доказательственные факты. Поэтому можно поддержать точку зрения о том, что выделение предмета доказывания как совокупности материально-правовых фактов не умаляет значения иных фактов, входящих в пределы доказывания, поскольку правильное разрешение дела зависит не только от безошибочного определения предмета доказывания, но и от правильности установления иных фактов, входящих в пределы доказывания и в пределы судебного познания в целом [6,с.7-24].
Земельно-правовое регулирование общественных отношений, обладая определенной спецификой, воздействует на формирование предмета доказывания по делу, относимость и допустимость доказательств, распределение обязанностей по доказыванию, регулирование презумпций и преюдиций по земельным спорам.
По мнению М.К. Треушникова, предмет доказывания по делу определяется основаниями иска и возражений против него, гипотезой и диспозицией нормы или ряда норм материального права
ҚҰҚЫҚТАНУ
ПРАВОВЕДЕНИЕ
подлежащих применению [7, с.37]. Однако далее он уточняет, что к доказыванию относятся все факты, имеющие юридическое значение, даже если истец и ответчик на них и не ссылаются. На этом основании он присоединяется к мнению С.В. Курылева, полагающего более правильным говорить о том, что предмет доказывания определяется на основе подлежащей применению нормы материального права.
Разделяя в целом точку зрения М.К. Треушникова, позволим себе некоторые уточнения.
Действительно, факты основания иска и возражений против него являются отправными моментами в определении предмета доказывания. Они позволяют сделать первоначальный вывод о норме права (или их совокупности), регулирующей спорное общественное отношение.
Вместе с тем, окончательный вывод о предмете доказывания по делу суд делает на основании гипотезы материально-правовой нормы, поскольку диспозиция правовой нормы – это собственно правило поведения, которым должны руководствоваться субъекты при наступлении юридических фактов, указанных законодателем в ее гипотезе. Исходя из изложенного, можно присоединиться к авторам, полагающим, что содержание предмета доказывания определяется гипотезой правовой нормы, подлежащей применению [1; 6; 8, с.140].
Особенности доказывания по земельным спорам вытекают из анализа гипотез конкретных норм земельного права, приобретающих процессуальное значение в ходе разбирательства и разрешения дела. Предмет доказывания по земельным спорам окончательно формируется на основании одной либо совокупности норм земельного законодательства, применяемых судом при разбирательстве дела. Содержание указанных норм и специфика их изложения влияют на особенности предмета доказывания по делу, состоящего из совокупности обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела (ст.64 ГПК РК) [9].
В общей теории права классификация правовых норм, опосредующих индивидуальное правовое регулирование, производится по разным критериям, в том числе в зависимости от степени определенности содержания этих норм. По этому критерию различаются абсолютно-определенные, относительно-определенные и бланкетные правовые нормы [10,с.229]. Такая классификация позволяет исследовать нормы земельного права, определяющие содержание предмета доказывания по делу, пределы судебного усмотрения в зависимости от специфики гипотез конкретных правовых норм или их совокупности.
Абсолютно-определенные нормы с исчерпывающей конкретностью и полнотой устанавливают условия своего действия, права и обязанности адресатов и не предусматривают возможности конкретизированного индивидуального регулирования общественных отношений с помощью правоприменительных актов.
Относительно-определенные нормы не содержат достаточно полных исчерпывающих указаний об условиях действия, правах и обязанностях сторон или содержания юридических санкций и предоставляют правоприменительным органам право решить дело с учетом конкретных обстоятельств [11,с.72-74]. В свою очередь, относительно-определенные нормы подразделяются на ситуационные, альтернативные и факультативные, в зависимости от способа изложения и пределов свободы усмотрения компетентного правоприменительного органа.
Анализ норм земельного законодательства, на основании которых суд разрешает своеобразные и специфические земельные споры, показывает распространенность всех разновидностей абсолютно- и относительно-определенных правовых норм.
Так, абсолютно-определенными нормами определен перечень земель, которые не могут находиться в частной собственности граждан и организаций (часть 2 ст. 26 ЗК РК) [12], установлены способы возникновения права землепользования (ст.31 ЗК РК) [12], основания возникновения права временного землепользования (ст. 35-37 ЗК РК) [12].
Основания возмещения убытков, причиненных собственникам или землепользователям, а также порядок их возмещения установлены абсолютно-определенными земельно-правовыми нормами (ст.
ст.165, 166 ЗК РК) [12].
Казалось бы, исчерпывающая конкретность и полнота условий действия правовой нормы должны признаваться наиболее предпочтительной формой изложения правовой нормы. Вместе с тем, распространенность в земельном законодательстве наряду с абсолютно-определенными относительно- определенных норм обусловлена сложностью земельных правоотношений, необходимостью индивидуального подхода к обстоятельствам конкретного земельного спора. Это в значительной
степени осложняет доказательственную деятельность сторон и суда, но в то же время создает условия для принятия решения, в большей степени учитывающего конкретные обстоятельства земельного спора.
В числе относительно-определенных норм земельного законодательства, воздействующих на формирование предмета доказывания, наибольшее распространение получили ситуационные и альтернативные нормы. Так, типичной ситуационной нормой, предусматривающей возможность прямого индивидуального регулирования в зависимости от особенностей конкретной ситуации, является норма, содержащаяся в части 4 статьи 74 ЗК РК [12], согласно которой суд может принять решение о прекращении сервитута, если будет установлено, что его использование осуществляется ненадлежащим образом. Основания прекращения сервитута предусматриваются в ст.74 ЗК РК [12].
В законе не конкретизируется, какое использование сервитута может быть признано ненадлежащим (не в соответствии с той целью, для которой был установлен сервитут, причинение существенных неудобств владельцу обремененного сервитутом земельного участка), в связи с чем суд, исследуя обстоятельства дела, должен самостоятельно сделать вывод относительно сложившейся ситуации, исследуя факты, имеющие отношение к использованию сервитута.
По типу ситуационной сформулирована и норма, содержащаяся в п.1 части 2 статьи 69 ЗК РК [12], исходя из положений которой суд может удовлетворить требование о предоставлении права прохода или проезда через соседний земельный участок, если будет установлено, что для истца другой путь невозможен, крайне затруднен или требует несоразмерных расходов.
Таким образом, в законе не конкретизируется, каким образом решается вопрос об определении степени затруднений для истца, которые будут вызваны использованием другого пути, либо какие расходы можно считать несоразмерными. Как правило, основным доводом ответчиков по данной категории земельных споров является утверждение о том, что владельцы других земельных участков будут менее отягощены в связи с установлением сервитута.
Отсутствие в земельном законодательстве конкретизации по данному вопросу объясняется тем, что в действительности существует множество вариантов выбора пути для проезда или прохода к земельному участку, и только суд может определить, соразмерны ли затруднения, причиняемые;
собственнику (землепользователю) данного конкретного земельного участка, обременяемого сервитутом, интересам лица, заявившего иск.
Поэтому решение вопроса о соблюдении баланса интересов титульного владельца земельного участка (который не должен утрачивать интерес к самостоятельному использованию своего имущества, поскольку именно он несет основное бремя его содержания), и лица, в пользу которого устанавливается сервитут (сервитуария), производится по усмотрению суда.
Сужение пределов судебного усмотрения происходит при разрешении дел на основе альтернативных норм, предусматривающих возможность принятия решения на основании одного из нескольких обозначенных в законе вариантов.
По типу альтернативной нормы сформулирована статья 93 ЗК РК [12], согласно которой земельный участок может быть изъят у собственника или землепользователя, если использование участка осуществляется с грубым нарушением правил рационального использования земли, в частности, если участок используется не в соответствии с целевым назначением или его использование приводит к существенному снижению плодородия сельскохозяйственных земель либо значительному ухудшению экологической обстановки, после применения мер административного взыскания. Для удовлетворения иска об изъятии земельного участка достаточно подтверждения в суде хотя бы одного из перечисленных вариантов, поскольку они связываются разделительными союзами «или», «либо».
Если же в исковом заявлении будет указан не один, а несколько из вышеназванных фактов, то все они подлежат исследованию и оценке в судебном заседании, а в основу судебного решения будут положены лишь те из них, которые суд сочтет установленными.
Вместе с тем, следует отметить, что на формирование предмета доказывания по земельным спорам оказывает значительное воздействие включение в правовые нормы (в частности, в положения ЗК РК) [12] разнообразных оценочных понятий, таких как «состояние, пригодное для использования земель по целевому назначению», «ненадлежащее использование», «грубое нарушение правил рационального использования земли», «существенное снижение плодородия сельскохозяйственных земель»,
«значительное ухудшение экологической обстановки», «действия, определенно свидетельствующие»,
«время, необходимое для освоения участка».
Особенности доказывания этих неясных суждений могут способствовать устранению собственника (землепользователя) от принадлежащих им прав на земельный участок. Поскольку широкое
использование в земельном законодательстве вышеназванных оценочных категорий существенно расширяет пределы судебного усмотрения, оценка конкретных обстоятельств дела должна производиться с учетом целей и задач земельно-правового регулирования.
Отмечая наличие указанных оценочных понятий в земельном законодательстве, следует указать, что их параметры могут быть определены лишь многообразной судебной практикой применительно к конкретным ситуациям, возникающим при разрешении земельных споров. Данное обстоятельство подчеркивает ведущую роль Верховного Суда Казахстана в деле упорядочения соответствующих земельно-правовых отношений, создания единой правоприменительной практики.
В гипотезе земельно-правовой нормы могут подчеркиваться те или иные признаки, которым должны отвечать субъекты прав и обязанностей, составляющих ее диспозицию.
Анализ ЗК РК [12] убеждает в особом отношении законодателя к иностранным субъектам вещных прав на землю. В ряде норм земельного права устанавливаются особенности земельно-правового статуса иностранцев, лиц без гражданства, иностранных юридических лиц, а также национальных юридических лиц с иностранным участием.
К примеру, возможность приобретения вещных прав на землю зависит не только от категории земли и целевого назначения земельного участка, но и от субъектного состава. Так, право постоянного землепользования не может принадлежать иностранным землепользователям (ч.2 ст.34 ЗК РК) [12], земли сельскохозяйственного назначения могут быть предоставлены иностранцам и лицам без гражданства только на условиях аренды сроком до 10 лет (ч.5 ст.37 и ч.6 ст.97 ЗК РК) [12].
При выходе гражданина, являющегося обладателем условной земельной доли, из гражданства Республики Казахстан его права на земельную долю считаются прекращенными (ч.7 ст.103 ЗК РК) [12]. Многими особенностями обладают земельно-правовые отношения с участием государственных землепользователей. Так, в соответствии с положениями ЗК РК [12], государственным юридическим лицам земельные участки могут принадлежать только на праве постоянного или временного землепользования.
Особенности правового положения государственных землепользователей установлены в ст.39 ЗК РК [12], в соответствии с которой государственные землепользователи не вправе отчуждать, а также сдавать в залог принадлежащее им право землепользования, за исключением случаев, когда это связано с отчуждением в установленном порядке расположенного на земельном участке недвижимого имущества либо его залога. Кроме того, государственный землепользователь вправе сдавать принадлежащий ему земельный участок в долгосрочную аренду только с согласия государства в лице уполномоченного органа. Сдача государственным землепользователем принадлежащего ему земельного участка во временное безвозмездное землепользование не допускается, кроме случаев предоставления земельного участка в порядке служебного надела.
Поскольку регулирование земельных отношений во многих случаях напрямую зависит от правового статуса юридического либо физического лица, выступающего стороной в земельно-правовом споре, в предмет доказывания по делу в необходимых случаях должны включаться следующие факты:
гражданство физического лица, страна происхождения юридического лица, организационно-правовая форма и состав участников национального юридического лица.
В предмет доказывания по земельному спору могут быть включены и факты, которые не существуют на момент рассмотрения и разрешения дела, а возникнут лишь в будущем. Речь идет о возмещении убытков, причиненных собственникам или землепользователям в результате изъятия (выкупа) земель для государственных надобностей; ограничения права собственности или землепользования в связи с установлением особого режима землепользования; ухудшения качества земель в результате строительства и эксплуатации объектов, выделяющих вредные для сельскохозяйственных культур и насаждений вещества; временным изъятием земель при чрезвычайных ситуациях; а также при причинении убытков иного рода нарушениями прав собственников или землепользователей.
Под убытками понимается как реальный ущерб, так и упущенная выгода, т.е. расходы, которые управомоченное лицо должна будет произвести для восстановления нарушенного права, а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота.
Таким образом, определение упущенной выгоды при рассмотрении указанной категории земельных споров предполагает установление не только размера будущих расходов истца, но также и его доходов, которые определенно были бы получены при обычных условиях гражданского оборота, если бы право истца не было нарушено (например, стоимость засеянного, но не полученного урожая).
В предмет доказывания входят не все материально-правовые факты, имеющие значение для правильного разрешения дела, а лишь те, которые нужно установить с помощью доказательств.
Закон исчерпывающим образом определяет факты, не подлежащие доказыванию, относя к ним лишь общеизвестные и преюдициально установленные (ст.71 ГПК РК) [9]. Расширительному толкованию данная норма не подлежит. Позиция большинства ученых соответствует этому положению закона [13,с.153].
К общеизвестным фактам, не подлежащим доказыванию при разрешении земельных споров, можно отнести факты, имеющие отношение к сезонному характеру ведения сельскохозяйственного производства (как правило, посевная проводится весной, сбор урожая – осенью, урожай созревает раз в год, засуха приводит к потере урожая).
При рассмотрении исков об изъятии земельного участка, не используемого по назначению, суд вправе исключить из предмета доказывания общеизвестные факты, исключающие использование земельного участка по назначению (например, факт стихийного бедствия). Главное правило – данный факт должен быть известен не только широкому кругу лиц, но и всему составу суда.
При этом следует отметить, что если исключение из предмета доказывания общеизвестных фактов является правом суда, то исключение преюдициально установленных фактов является его обязанностью. Факты, которые согласно закону предполагаются установленными (преюдициальные факты), могут быть опровергнуты в общем порядке (ч.4 ст.71 ГПК РК) [9].
Нельзя исключать из предмета доказывания факты, по поводу которых стороны не спорят, поскольку к бесспорным фактам, не вызывающим сомнение у суда, могут быть отнесены лишь доказанные факты, а отсутствие таких сомнений может иметь место только в результате оценки доказательств.
Не исключаются из предмета доказывания и презюмируемые факты, хотя вопрос о доказательственных презумпциях в юридической литературе остается спорным. Большинство авторов полагает, что процессуальная функция доказательственной презумпции заключается в распределении обязанностей доказывания между сторонами, а доказательственная презумпция является предположением о существовании юридического факта, входящего в основание требований или возражений, от доказывания которого сторона освобождена, до опровержения его противной стороной или судом [14, с.141-143].
На практике в основу многих решений судов по разным категориям земельных споров положены юридические предположения (презумпции), не опровергнутые в ходе судебного разбирательства. К числу таких презумпций относится презумпция законности возникновения вещных прав на землю у лица, предъявившего зарегистрированный в установленном порядке документ, удостоверяющий права на землю (акт на право собственности на земельный участок и право постоянного землепользования, договор об аренде земельного участка, договор о временном безвозмездном землепользовании, свидетельство о праве на условную земельную долю), презумпция равенства земельных долей в общей долевой собственности или общем долевом землепользовании (ст.56 ЗК РК) [12], презумпция раздельной собственности супругов на земельные участки и земельные доли, приобретенные до вступления в брак (ч.2 ст.60 ЗК РК) [12], презумпция использования сельскохозяйственных угодий только в сельскохозяйственных целях (ч.3 ст.97 ЗК РК) [12], презумпция незаконности действий государственных органов и их должностных лиц, нарушающих субъективные земельные права граждан и организаций.
Определяя круг доказательств при рассмотрении земельного спора, предлагая лицам, участвующим в деле, представить те или иные доказательства, оказывая им содействие в собирании доказательств, суд руководствуется правилом относимости доказательств, законодательно закрепленным в статье 67 ГПК РК: «Доказательство признается судом относящимся к делу, если оно представляет собой фактические данные, которыми подтверждаются, опровергаются либо ставятся под сомнение выводы о существовании обстоятельств, имеющих значение для дела» [9].
Свойство относимости доказательств относят к предмету и пределам доказывания по гражданским делам. Таким свойством обладают доказательства, содержащие информацию об относящихся к делу фактах, прежде всего о фактах предмета доказывания, определяемого гипотезой нормы материального права, регулятора спорного правоотношения.
В науке гражданского процессуального права подчеркивается, что относимость доказательств – это широкая правовая категория, свидетельствующая о взаимосвязи доказательств с обстоятельствами, подлежащими установлению как для разрешения дела, так и для совершения отдельных процессуальных действий [15, с.180].
Сложность в выявлении относимых доказательств заключается в том, что сначала нужно определить относимость факта к предмету доказывания, а затем определить наличие взаимосвязи между содержанием доказательства и данным фактом.
Другим свойством доказательств является их допустимость. Иногда в процессуальной литературе носитель свойства допустимости именуется не доказательством, а средством доказывания. На наш взгляд, нет необходимости вводить такой термин. Данный вывод подтверждается и анализом статей 67, 68 ГПК РК [9], в которых доказательство характеризуется как единое правовое явление, при этом статья 67 ГПК РК определяет доказательство с точки зрения его содержания, а статья 68 ГПК РК – с точки зрения его формы и источников.
Именно поэтому свойства относимости и допустимости доказательств в науке гражданского процессуального права связываются с диалектическим единством доказательств как материального (фактического) содержания и законного источника (средства) доказывания. Правильное применение правил допустимости доказательств возможно только в соединении с конкретной нормой права той или иной отрасли, регулирующей отношение, подлежащее судебному познанию: они допускаются или исключаются из процесса судебного познания в силу разрешений или запретов, содержащихся, как правило, в материальном праве [2,с.123,139-140].
Поэтому в процессуальной науке принято нормы о допустимости доказательств подразделять на позитивные и негативные. Позитивный характер носят правовые нормы, предписывающие использование определенных доказательств, для установления обстоятельств дела. Негативный характер имеют нормы, запрещающие использование определенных средств доказывания.
Допустимость доказательств имеет общий и специальный характер. Общий характер допустимости свидетельствует о том, что по всем делам независимо от их категории должно соблюдаться требование о получении информации из определенных законом средств доказывания.
Специальные требования о необходимости привлечения определенных средств доказывания или установление запретов на использование таких доказательств лежат за пределами гражданского процесса. Анализ земельного законодательства показывает практически полное отсутствие правовых норм, конкретно закрепляющих те или иные специальные правила определения допустимости доказательств по земельным спорам, представляющие собой исключения из общих правил гражданского процессуального законодательства о допустимости доказательств.
Сложившаяся ситуация не свидетельствует об отсутствии объективно существующей потребности в формировании и законодательном закреплении таких правовых норм. По всей вероятности, недостаточное развитие земельного законодательства в данном аспекте объясняется тем, что разрешение земельных споров отнесено в РК к компетенции судов сравнительно недавно, только с начала 90-х годов.
Отсутствие в земельном и (или) процессуальном законодательствe РК специальных правовых норм, регламентирующих особенности доказывания по земельным спорам, следует признать пробелом в земельном и гражданском процессуальном праве, преодолеваемым с помощью судебной практики.
Так, при рассмотрении споров о возмещении вреда, причиненного земле как природному объекту, в практике Верховного Суда РК прочно утвердилось мнение о том, что допустимым доказательством ухудшения качественного состояния земель следует признавать сведения государственного земельного кадастра о качественных характеристиках земельного участка как до, так и после совершения правонарушения. Вместе с тем, в практике нижестоящих судов встречаются и иные подходы.
Очевидно, что допустимыми доказательствами при установлении фактов принадлежности земельных участков тем или иным субъектам могут быть только перечисленные в ЗК РК зарегистрированные в установленном порядке документы, удостоверяющие права на землю, либо официально полученные сведения о произведенной регистрации субъективных земельных прав в правовом или земельном кадастре (в настоящее время перечень правоудостоверяющих документов установлен в п. 33 ст. 12 и ч. 9 ст. 43 ЗК РК) [12].
Целевое назначение, обязанность по предоставлению сервитутов и другие условия использования земельного участка (правовой режим земельного участка) также не могут подтверждаться только показаниями свидетелей, объяснениями сторон и третьих лиц, а устанавливаются исходя из содержания правоудостоверяющих документов, либо на основании сведений государственного земельного кадастра.
Существенной спецификой отличается и решение вопроса о допустимости доказательств, при рассмотрении земельных споров, в которых требования истца основываются на утверждении о несоответствии использования земельного участка правовому режиму той или иной категории земель.
Углубленное исследование практики разрешения земельных споров с целью выработки научных рекомендаций по проблемам доказывания при разрешении земельных споров (в том числе для внесения соответствующих изменений и дополнений в земельное законодательство) является первоочередной задачей не только Верховного Суда РК, но и науки земельного права.
Особый правовой статус земли и других природных ресурсов, их роль в обеспечении социальной жизни общества обусловливают особенности, специфику, тщательность и скрупулезность доказывания предметов земельного спора, обсуждение и вынесение судебных решений на основании принятых в установленном порядке и вошедших в законную силу нормативных правовых актов при недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в рассмотрение земельных споров, незаконного воздействия на суды, при исключении пренебрежения интересами общества и правами составляющих его членов.
ЛИТЕРАТУРА
1. Смышляев Л.П. Предмет доказывания и распределение обязанностей по доказыванию в советском гражданском процессе. – Москва: Изд-во Моск. ун-та, 1961. – 47 c.
2. Треушников М.К. Судебные доказательства. – Москва: Городец, 1997. – 320 c.
3. Гражданское процессуальное право России : учеб. / отв. ред. М. С. Шакарян. – 2-е изд., испр. и доп. – Мо- сква: Былина, 1998. – 504 с.
4. Гражданский процесс / Под ред. В.А.Мусина, Н.А.Чечиной, Д.М.Чечота. – Москва: Проспект, 1998. – 480 с.
5. Фаткуллин Ф.Н. Общие проблемы процессуального доказывания. – Казань, 1976. – 206 с.
6. Основы теории доказывания в советском правосудии / Курылев С.В. – Минск: Изд-во БГУ, 1969. – 204 c.
7. Треушников М.К. Доказательства и доказывание в советском гражданском процессе. – Москва: Изд-во Моск. Ун-та, 1982. – 162 с.
8. Елисейкин П.Ф. Защита субъективных прав и интересов и компетенция суда в советском гражданском процессе // Ученые записки Дальневосточного университета. Т.31. Ч. 1. Новосибирск, 1978.
9. Гражданский процессуальный кодекс Республики Казахстан от 13 июля 1999 года № 411 // Ведомости Парламента Республики Казахстан, 1999 г., № 18, ст. 644; «Казахстанская правда» от 27 июля 1999 г. – 30 июля 1999 г.
10. Теория государства и права. Академический курс в 2-х томах. Том 2. Под ред. проф. Марченко. – Москва:
Зерцало, 1998. – 656 с.
11. Алексеев С.С. Общая теория права. В двух томах. Т. 2. – Москва: Юрид. лит., 1982. – 360 с.
12. Земельный кодекс Республики Казахстан от 20 июня 2003 года № 442 // Ведомости Парламента Республики Казахстан, 2003 г., № 13, ст. 99; «Казахстанская правда» от 26 июня 2003 года № 183-184.
13. Гражданское процессуальное право России. – Москва: Былина, 1996. – 400 с.
14. Советский гражданский процесс / Под ред. М.А.Гурвича. – Москва: Высш. школа, 1975. – 399 с.
15. Решетникова И.В. Доказательственное право в гражданском судопроизводстве. – Екатеринбург: изд-во Гуманитарного ун-та,1997. – 366 с.
Поступила в редакцию 05.03.2012.
Е.О. ЕГЕМБЕРДИЕВ
О ПРИМИРИТЕЛЬНЫХ ПРОЦЕДУРАХ В РАЗРЕШЕНИИ ЗЕМЕЛЬНЫХ СПОРОВ В РЕСПУБЛИКЕ КАЗАХСТАН
This article about the study of legal institute of mediation in the plan of alternative form of permission of spores that arise out of the landed legal relationships. This article shows the history of the use of conciliation in the regulation of social relations in the normal right of Kazakhs. Study the laws of the Republic of Kazakh- stan shows the features of the use of mediation to resolve disputes arising from the land. Shows the trend of development of mediation in resolving land disputes in Kazakhstan.
При возникновении различного рода споров, в том числе и земельного, неразумно сразу же восстанавливать против себя оппонента, рекомендуется предъявить претензию и обосновать свои требования с учетом того, что сами стороны в силах разрешить спор без обращения в суд общей юрисдикции путем примирения. Этот путь и будет фактически являться альтернативной формой разрешения споров в целом и земельных споров – в частности по отношению к судебному разбирательству.
История зарождения примирительных процедур в обычном праве казахов.
В Казахстане существует многовековый опыт использования примирительных процедур при урегулировании общественных отношений. Об этих исторических фактах свидетельствуют положения обычного права (адаты) казахов.
