УДК 329.7+94(5)
МНОГОПАРТИЙНОСТЬ В ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ – МИФ ИЛИ РЕАЛЬНОСТЬ?
Карабекова Ж.М., [email protected] Евразийский национальный университет им. Л.Н.Гумилева,
Астана Научный руководитель: Мармонтова Т.В.
Как мы знаем, политические партии являются коллективной платформой реализации фундаментальных индивидуальных прав на свободу объединения и выражения мнения и наиболее широко используются как инструмент политического представительства и участия граждан. Они также обеспечивают информированность избирателей, тем самым, позволяя правительствам лучше реагировать на потребности общества и отражать их в политических курсах и процессах принятия решений. Законодательные и иные нормативные акты, регулирующие деятельность политических партий, не должны ограничивать свободу объединений; партиям, воплощающим собой реализацию индивидуального права свободно создавать общественные объединения, должна быть обеспечена правовая защита [1, с.5].
Еще в начале ХIХ века многие политические и общественные деятели полагали, что существование в стране нескольких партий, ориентированных на защиту интересов
155
различных групп населения, создает условия для жесткого противостояния разных слоев и классов. Однако, всѐ обстояло с точностью до наоборот: совместно проводя в жизнь интересы отдельных социальных слоев, партии обеспечивают это самое национальное единство, как никто другой [2].
Действительно, многопартийность является важным свидетельством укрепления демократических основ государства, обеспечения политических прав и свобод его граждан. Правда, здесь необходимо отметить, что если для множества стран подобная точка зрения давно стала общепринятой, то на территории постсоветского пространства она стала утверждаться только в последнее десятилетие.
Регион Центральной Азии, включающий в себя такие государства как Казахстан, Узбекистан, Кыргызстан, Таджикистан и Туркменистан, не является исключением.
Сегодня каждое из данных государств самостоятельно определяет путь собственного развития, руководствуясь теми или иными концепциями, претворяя в жизнь те или иные реформы, во многом предопределяющие порядок государственного функционирования.
Вместе с тем, многое является общим для данных государств. В данной статье приоритет отдается рассмотрению вопроса партийного строительства в государствах Центрально- азиатского региона, выявлению его общих и особенных черт.
В центре внимания оказывается вопрос построения многопартийности в центрально- азиатских государствах. Существует ли многопартийность в Центральной Азии в том виде, в котором принято ее считать, существует ли свобода выбора в государствах Центральной Азии или все же многопартийность – это некий миф, реализация которого потребует немало времени, а в некоторых случаях, в соответствии с политикой страны, она невозможна? Начну, пожалуй, с анализа состояния партийного строительства в каждом государстве поочередно.
Говоря о партийном строительстве Казахстана, стоит брать во внимание особенности создания оппозиционных партийных организаций, так как они в свою очередь составляют неотъемлемую часть построения многопартийности.
Если партии власти в Казахстане возникали легко и как бы ниоткуда, то создать оппозиционную, практически невозможно. Требование о том, что зарегистрированная партия должна насчитывать не менее 50 тысяч членов, действует в стране с 2002 года. Тем не менее, оппозиционные партии есть. Главные среди них – "Ак Жол" и "Азат". Однако угрозы для Назарбаева эти партии не представляют [3].
Общая черта, которая характеризует казахстанские партии - это их активная деятельность преимущественно во время электоральной кампании. Задолго до выборов и после объявления их результатов партийная активность многих партий близится к нулю.
Одной из специфических особенностей партийной системы республики является несоответствие заявлений о существовании в стране многопартийной системы и представительства в Мажилисе РК депутатов только от одного общественно- политического объединения [4].
На сегодняшний день казахстанская партийная архитектура не является сформировавшейся структурой.
Сложившаяся ситуация с одной стороны позволяет говорить о контроле со стороны государства процесса образования и функционирования политических партий. С другой - осложнение процесса регистрации партий выводит незарегистрированные общественные объединения на нелегальный уровень ведения деятельности [4].
Наиболее развитой и приближенной к классическим партийным структурам, в условиях Казахстана, следует считать Народно-Демократическую партию «Нур Отан».
Но, если представить, что у партии не будет сегодняшнего объема финансирования, физической инфраструктуры и, самое главное, прямой поддержки Нурсултана Назарбаева, то сохранит ли она свою конкурентоспособность? Это большой вопрос.
Системной проблемой партии «Нур Отан» является недостаточная эффективность коммуникации «снизу – вверх», тогда как идеологическая и политическая работа по
линии «сверху – вниз» отлажена на высоком уровне. Речь идет о том, что указанная партия превосходно артикулирует сообщения власти в народ. А вот об эффективности канала «обратной связи» пока говорить не приходится. Партия, находясь между народом и властью, должна обеспечить бесперебойную коммуникацию в обоих направлениях [5].
И проблема не в том, что партия не ведет эту работу вовсе. Вопрос заключается в другом, имеет ли партия «Нур Отан» реальное влияние на государственный аппарат?
Развитие партийной системы в Казахстане будет прямо зависеть от характера эволюции политической системы в целом. Сохраняющаяся же неопределенность в этом вопросе серьезно повышает уровень рисков.
Если политическая система станет развиваться по авторитарному пути, то в этом случае партийная система будет играть лишь роль формального демократического института.
Говоря о Кыргызстане, по мнению ряда политиков, «нынешнее состояние партийного строительства – зародышевое». В самом деле, система политических партий в Кыргызстане слаба и неэффективна. Наличие большого количества формально зарегистрированных политических партий еще не доказательство того, что в Кыргызстане существует многопартийная система, так как они не являются ведущими политическими силами, которые выражали бы интересы разных социальных слоев и определяли возможные пути развития государства [6].
Со времени обретения независимости большинство политических партий в Кыргызстане существовало лишь формально, на бумаге, строились они не на основе идеи, а вокруг той или иной персоналии. В результате, в Кыргызстане существует огромное количество партий, но нет реальных политических сил.
Широкое развитие общественных объединений в КР связано с подписанием А.
Акаевым 21 августа 1991 года Указа №276 о применении закона Кыргызской Республики
«Об общественных объединениях». Именно с этого момента началась официальная история появления и развития мультипартийности в Кыргызстане. Формирование в стране политических партий шло и продолжает идти очень сложно [7, с 74].
По данным 2010 г., В КР функционировало более 140 партий [7, с 74].
Политические партии обладают рядом отличительных признаков. Во-первых, партия - это организация, то есть достаточно устойчивое во времени объединение людей.
Долговременность действия организации позволяет отличать еѐ от фракции, клики, которые возникают и исчезают вместе со своими вдохновителями и организаторами.
Вторым признаком является наличие устойчивых местных организаций, поддерживающих регулярные связи с национальным руководством. В-третьих, основной целью создания и функционирования политической партии является борьба за власть. Четвѐртый признак – обеспечение народной поддержки, начиная от голосования и заканчивая активным членством в партии. Применительно к данной стране, можно говорить о наличии этих признаков у трех партий: Социал-демократической партии Кыргызстана, партии «Ата- Мекен» и Партии коммунистов Кыргызстана. Образованы эти партии около двадцати лет назад. [6].
Эксперты подчеркивают основную особенность киргизских партий. Партия выстраивается вокруг харизматического лидера с группой родственников, земляков, либо коллег по профессиональному цеху.
Строительство партий вокруг определенных лидеров не соответствует долгосрочным целям партийной институционализации. Обычно такие партии являются недолговечными и нестабильными, не имеют конкретной идеологической базы и общих целей. Но именно такие объединения и являются наиболее многочисленными в Кыргызстане. Партийные программы, за редким исключением, напоминают программы российских партий, а политические позиции оппозиционных партий строятся на антипрезидентской риторике без ясных и четких программных установок по вопросам жизнедеятельности государства.
Поэтому граждане теряются и не могут отдать предпочтение той или иной партии.
Своеобразной особенностью киргизской партийной системы является возникновение большого числа малочисленных партий накануне выборов. Довольно сложно уследить в этот период, какие социальные группы представляют данные партии.
Таким образом, Кыргызская Республика исторически находится в перманентной кризисной социально-политической и социально-экономической ситуации, вызванной отсутствием практики диалога у политической элиты республики. Реальность такова, что для всех киргизских партий и политических объединений в той или иной степени характерны черты вождизма, авторитарный стиль руководства, малочисленность, отсутствие региональных низовых звеньев, устойчивого электората, интереса к местным и, зачастую, даже к парламентским выборам, четко выраженных политических интересов и партийных программ, а также заметный региональный и родоплеменной оттенок.
В Таджикистане Закон о политических партиях, измененный во время переходного периода и формально провозглашающий свободу собраний, регулирует порядок регистрации и деятельность партий и движений. В стране существуют профсоюзы и около 150 неправительственных организаций, действующих почти во всех сферах социальной и экономической жизни [8, с 163].
Различные партии обычно имеют поддержку лишь в отдельных сегментах общества, большинство из которых носит региональный, локальный, семейный характер или личностный. Парии являются системами корпоративного патронажа. Партии и движения, располагающие ресурсами, не замыкающимися в узких региональных рамках, имеют шансы выйти на общенациональный уровень, и этот процесс, безусловно, имеет место.
Вес политической партии определяется теми проблемами, к которым она апеллирует. Но даже в таких партиях региональные, локальные, семейные и личностные факторы продолжают определять характер моделей рекрутирования и посредничества.
В Таджикистане оппозиционной партией считается Партия исламского возрождения (ПИВ). Эта партия составляла ядро оппозиции, ведшей войну против Рахмона в 1992-1997 годах, и лишить ее легального статуса было бы опасно: в подполье она представляла бы более серьезную угрозу. Поэтому, ПИВ не только не запрещают, но и позволяют участвовать в парламентских выборах, что, правда, не мешает властям систематически подвергать репрессиям ее активистов [3]. Партия власти представлена в лице Народно- демократической партии, и еще нескольких групп, целиком и полностью поддерживающих режим Рахмона.
Туркменистан является уникальным государством как в регионе ЦА, так и на всем постсоветском пространстве. Эта уникальность определяется несколькими факторами:
Во-первых, огромными богатствами недр Туркменистана.
Во-вторых, в сфере внешней политики Туркменистан избрал своеобразный, непохожий на выбор других республик СССР курс – позицию нейтрального суверенитета.
В-третьих, в Туркменистане сформировался политический режим власти одного лица [8, с 173].
Самое главное – в Туркменистане утвердилась практика всеобъемлющего контроля со стороны власти над обществом и личностью. С ее помощью в республике пытаются создать систему подчиненности абсолютно всех туркменистанцев тем ценностям и целям общественного развития, которые определены и обозначены лидерами государства.
Тоталитарной, по сути, являются идеологическая практика навязывания обществу единственной системы взглядов, сформулированной властью.
Что же касается партий и оппозиции, то последняя, действительно не имеет реальной силы и возможности воздействовать на ход политического процесса в Туркменистане. Эта оппозиция представлена несколькими группами, имеющими зачастую названия политических партий и движений, но на практике представляющих небольшие по численности диссидентские группировки, вынужденные действовать за пределами Туркменистана. Возможность их возвращения в республику была заблокирована административными мерами.
Самый инновационный подход в партийном строительстве – в Узбекистане. На самом деле, политический режим в этой стране – более жесткий, чем в Казахстане и Таджикистане. Легальной оппозиции в Узбекистане просто нет. Для создания партии
нужно собрать 20 тысяч подписей по все стране. Не удивительно, что партий в Узбекистане немного. Сейчас их четыре. Все они поддерживают президента Каримова. Но зато среди них нет ни одной такой, которую можно было бы однозначно выделить как партию власти [3].
Президент Узбекистана И. Каримов не является членом какой-либо партии, хотя именно от Либерально-демократической партии Узбекистана он был выдвинут на последних президентских выборах 2007 года.
Учитывая сложившийся в стране политический режим, очевидно, что все зарегистрированные партийные структуры подконтрольны властям страны.
Трудности партийного строительства обусловлены следующими обстоятельствами:
- отсутствием традиций функционирования многопартийной системы.
- невысокой степенью осознания различными слоями и группами общества своих интересов. Слабым гражданским обществом
- ограничениями политического плюрализма со стороны власти.
Эти обстоятельства приводят к:
- ограниченности сферы влияния политических и общественных организаций крупными городскими центрами, прежде всего столицей.
-схожести программных установок и принципов деятельности официально зарегистрированных партий, что затрудняет их идентификацию и типологию.
-вытеснению оппозиционных сил во внесистемное политическое поле [8, с 229].
Не отличающаяся богатством содержания партийная система Узбекистана четко структурирована.
Оппозиционные политические объединения такие как «Бирлик», «Эрк», исламское движение Узбекистана запрещены[8, с 234].
Таким образом, реальная роль и значение действующих в Узбекистане партий незначительны. Преимущественно их функции декоративны и сводятся к иллюстрации многопартийности в парламенте и альтернативности на выборах страны [9, с 103].
Итак, рассмотрев особенности политической системы и партийного строительства во всех пяти государствах Центральной Азии, можно сделать вывод о том, что так называемая многопартийная система для центрально-азиатских государств в настоящее время неприемлема, так как нет достаточно благоприятных условий для ее внедрения в политическую систему государств. Провозглашение построения многопартийной системы в ряде центрально-азиатских государств лишь имеет имитационный характер, который не подкрепляется реальными действиями на пути к преобразованию политической системы.
В Туркменистане и вовсе внедрение многопартийности не рассматривается как вариант.
Такие страны как Кыргызстан и Узбекистан характеризуются наличием немалого количества политических партий, однако деятельность многих из них носит формальный либо фиктивный характер. Кроме того, беря во внимание опыт казахстанского государства, напрашивается вывод о том, что в стране пользуется преимуществом лишь одна политическая партия, поддерживаемая главой государства, в то время как другие
―якобы‖ оппозиционные партии не носят какого-либо конкурирующего характера, способного потеснить первую на политической арене. Деятельность оппозиционных партий сводится лишь к функции выполнения иллюстрации видимой многопартийности в государствах. Таким образом, многопартийность как таковая в государствах Центральной Азии не смогла утвердиться к настоящему времени, и вряд ли в ближайшие годы к ней осуществится фактический переход центрально-азиатских государств.
Характерной чертой политического развития стран Центрально-Азиатского региона признается феномен имитационной демократии: принятие демократической конституции и проведение выборов оказывается легитимацией авторитарных режимов с несменяемой элитой (во многом состоящей из прежних людей); существование парламента, политических партий, создание политических коалиций – всех этих характерных формальных атрибутов представительного правления - не свидетельствует о торжестве
демократии, поскольку контролируется извне коррупционными схемами и клановыми структурами.
Список использованных источников
1. Национальная ассоциация политологов Таджикистана (НАПТ)// Регулирование деятельности политических партий и участие женщин в политической жизни в Таджикистане// Душанбе, 2011, 105 с.
2. Цинкер А. Усиление роли политических партий как гарантия демократизации общества (Экспертный Центр ICES), 2007// http://www.elections- ices.org/russian/publications/textid:873
3. Голосов Г. Электоральный авторитаризм в Центральной Азии//"Open Democracy", Великобритания, 2011 // http://inosmi.ru/middle_asia/20110314/167340001.html
4. Сидоров О. Партийное строительство - казахстанский вариант, 2008//
http://articles.gazeta.kz/art.asp?aid=121038
5. Жангазы Р. Состояние и перспективы партийного строительства в Казахстане в контексте предстоящей реформы политической системы, 2011//http://www.j- een.com/news_view/732
6. Мусуралиева А. Партийные реалии Кыргызстана// 2010//
http://www.easttime.ru/analitic/1/4/821.html
7. Бородин Е. Политическая система Кыргызской Республики – Обозреватель, 2012 - с. 67-81
8. Годы, которые изменили Центральную Азию. Центр стратегических и политических исследований. Институт Востоковедения РАН - М., 2009, 332 с.
9. Центральная Азия сегодня: вызовы и угрозы / под общей редакцией доктора политических наук, профессора К.Л. Сыроежкина — Алматы: КИСИ при Президенте РК, 2011. — 456 с.
