Нуртазина Н.Д., Азмуханова А.М.
Алматы/Казахстан КУЛЬТУРНО-ЦИВИЛИЗАЦИОННЫЕ ПРОЦЕССЫ В ТУРКЕСТАНЕИ РОЛЬ ИСЛАМА В ИНТЕГРАЦИИ ТЮРКСКОГО МИРА НА РУБЕЖЕ XIX-XX ВВ.
Как известно, тюркские народы Центральной Азии на рубеже XIX-XX вв. переживали весьма непростую, достаточно противоречивую эпоху социально-культурной трансформации, в содержании которой были заметны, с одной стороны – тенденции пробуждения этнического «я», интереса к расово-генетическим корням и материнскому языку (калька с каз. «ана тілі»), самоутверждения в духе деколонизации, устремления к национально-политической самостоятельности и т.д., а с другой стороны – интеграционные тенденции, корни и объективные основы которой были в традиционной мусульманской ментальности, изначальной консолидирующей функции ислама и региональных духовных центров Центральной Азии.
Цивилизующую и консолидирующую роль мусульманского фактора в истории края признавали даже тенденциозно настроенные авторы, как, например, известный миссионер Н. Остроумов, в своем сочинении «Коран и прогресс» отмечавший, что ислам способствовал «возвышению религиозно-нравственных понятий и смягчению народных нравов» [1, с. 212]. В новое время религия на Востоке несла в себе немало противоречий.
И все же кризис исламских институтов нельзя было понимать прямолинейно и абсолютно:
изучение исторических документов показывает, что даже в этот непростой период истории было немало образованных ученых-алимов, благочестивых суфиев-ишанов и т.д.
Нередко шейхи участвовали в миротворческих акциях, примиряя враждующие партии или правящие династии. Так, например, шейх Нурмухаммед имел заслуги в установлении мира между туркменскими и казахскими племенами в прикаспийских степях [2, т. 4, с.
32].
В духовной консолидации на почве ислама большую роль играли города Центральной Азии, которые выступали в качестве центров регионального ислама и очагов в основе своей космополитической мусульманской культуры. Именно в городах, таких, как Бухара, Самарканд, Хива, Ташкент, Коканд, Яссы-Туркестан и др. находились все крупные школы-медресе, библиотеки, книжные базары, огромное количество мечетей и гробниц святых; в них жили ученые и знатоки исламской культуры. Нельзя не признать взаимосвязь между степенью исламизации и урбанизацией. По мере отдаления от центров оседлости и очагов просвещения влияние мусульманства несколько ослабевало.
Традиционно значительным было влияние татарского и среднеазиатского (узбекского) духовенства на казахов, причем не только на территории Туркестанского губернаторства, но даже среди уральских, тургайских казахов, в северо-восточном Казахстане. Основная масса нанимаемых кыргызами, туркменами и каракалпаками учителей мектебов и имамов мечетей также были лица узбекской или таджикской национальности.
В составе каждого центральноазиатского народа также различались группы или регионы, ведущие более или менее интенсивную религиозную жизнь. Например, узбеки, сохранявшиеся в тот исторический период полукочевой образ жизни, в плане религиозной характеристики мало чем отличались от кочевников-казахов. Или, например, среди туркмен племена, сохранявшие кочевой или полукочевой образ жизни, отличались меньшей степенью религиозностью, в то время как йомуды или огурджали (племя смешанного происхождения, населявшее Красноводский уезд) имели более тесные связи с Бухарой и Хивой. Также нельзя отрицать некоторых вариаций в отношении к религии социальных верхов, аристократии, с одной стороны, и народных низов, с другой. Таким образом, по степени интенсивности религиозной жизни, по форме и глубине восприятия и
осмысления религиозных истин в регионе можно было говорить о целом спектре норм, ценностей и идеалов.
