Гражданское право и гражданский процесс
Костина О.В., к.ю.н., доцент кафедры гражданского права и процесса Национального исследовательского университета
«Белгородский государственный университет»
МЕЖОТРАСЛЕВОЙ ПОДХОД К СООТНОШЕНИЮ НОРМ ГРАЖДАНСКОГО И ЗЕМЕЛЬНОГО ПРАВА В ОТНОШЕНИИ
СДЕЛОК С ЗЕМЕЛЬНЫМИ УЧАСТКАМИ
Мақалада жер учаскілерімен мәмілелерді құқықтық реттеуді тәртіпке келтіру мақсатында «құқық саласы» және «заңнама саласы»
ұғымдарының арақатынас мәселелері көрсетілген.
Кілтті сөздер: жер учаскісі, құқық саласы, заңнама саласы, азаматтық құқық, жер заңнамасы
The article indicated the problem of relationship between the concepts
«branch of law» and «legislation branch» for the purpose of streamlining the legal regulation of ground areas transactions
Keynotes: land, branch of law, the branch of legislation, civil law, land law
Проблема разграничения действия норм гражданского законодательства и норм земельного законодательства в отношении оборота земельных участков является сегодня самой острой в правовом регулировании земельных отношений. На наш взгляд, ее решение кроется в установлении ясности межотраслевого подхода к соотношению норм гражданского и земельного права.
В соответствии с п. 1 ст. 2 Земельного кодекса РФ (ЗК РФ) [1]
земельное законодательство состоит из самого Земельного кодекса РФ, федеральных законов и принимаемых в соответствии с ними законов субъектов Российской Федерации. Гражданское законодательство согласно п.
2 ст. 3 Гражданского кодекса РФ (ГК РФ) [2] состоит из ГК РФ и принятых в соответствии с ним федеральных законов, регулирующих отношения, входящие в предмет гражданского права. При этом и ст. 2 ЗК РФ и ст. 3 ГК РФ содержат положения о том, что нормы и гражданского и земельного права могут содержаться и в иных законах.
Соответственно допускается, что нормы гражданского права могут содержаться в и иных отраслях законодательства, в том числе и в земельном, тем самым обеспечивается единство гражданского права как отрасли.
Данные нормативные положения вполне согласуются с вышеуказанным выводом.
Рассматривая данные вопросы, обратим внимание на понятия
«отрасль права» и «отрасль законодательства».
Отрасль права представляет собой обособившуюся внутри данной системы совокупность однородных правовых норм, регулирующих определенную область (сферу) общественных отношений [3]. Под системой же законодательства понимается совокупность нормативно-правовых актов, в которых объективируются внутренне содержательные и структурные характеристики права [3].
Соответственно система права и система законодательства не тождественны. Между ними имеются существенные различия и несовпадения, которые позволяют говорить об их относительной самостоятельности. В учебной литературе выделяются причины, по которым нельзя синонимировать понятия «система права» и «система законодательства».
Во-первых, это выражается в том, что первичным элементом системы права является норма, а первичным элементом системы законодательства выступает нормативно-правовой акт. Юридические нормы отраслей права – это строительный материал, из которого складывается та или иная конкретная отрасль законодательства. Но при построении каждой законодательной отрасли этот строительный материал может употребляться в разном наборе и в различном сочетании определенного нормативного акта.
Вот почему отрасли законодательства не всегда совпадают с отраслями права и такое несовпадение двояко.
Во-вторых, в основе деления права на отрасли и институты лежит предмет и метод правового регулирования. Поэтому нормы отрасли права отличаются высокой степенью однородности. Отрасли же законодательства, регулируя определенные сферы государственной жизни, выделяются только по предмету регулирования и не имеют единого метода. Кроме того, предмет отрасли законодательства включает в себя весьма различные отношения, в связи с чем, и отрасль законодательства не является столь однородной, как отрасль права.
В-третьих, внутренняя структура системы права не совпадает с внутренней структурой системы законодательства. Вертикальная структура системы законодательства строится в соответствии с юридической силой нормативно-правовых актов, компетенцией издающего их органа в системе субъектов нормотворчества. Единство принципов распределения правотворческой компетенции между государственными органами на каждом из указанных уровней позволяет выделить два субординационных среза законодательства:
1) акты высших органов государственной власти;
2) акты высших органов государственного управления.
Вертикальная же структура права – это его деление на нормы, институты, отрасли и т.д.
В основе горизонтальной структуры законодательства лежат горизонтальные связи между элементами системы законодательства, обычно
производные от характера взаимосвязей между составными частями предмета регулирования. При таком структурном раскладе отрасли законодательства не совпадают с отраслями права и их число превышает число отраслей права.
В-четвертых, если система права носит объективный характер, то система законодательства в большей степени подвержена субъективному фактору и зависит во многом от воли законодателя. Объективность системы права объясняется тем, что она обусловлена различными видами и сторонами общественных отношений. Субъективность законодательства относительна, ибо она тоже в известных пределах детерминирована определенными объективными социально-экономическими процессами.
Необходимость проведения различия между системой права и системой законодательства вызывается, помимо прочего, потребностями систематизации законодательства, т.е. деятельностью государственных органов, направленной на упорядочение законодательства, приведение его в стройную, логичную систему [4].
Соответственно этому нельзя ставить знак равенства между отраслью права и отраслью законодательства. В частности об этом пишет Ф.Х Адиханов, однако с помощью данного аргумента он обосновывает, что гражданское законодательство содержит, в том числе, и нормы земельного права [5].
Учитывая различие, существующее между понятиями системы права и систематики юридических норм, надлежит прийти к выводу, что систематика действующего законодательства не может быть положена в основу научного изучения системы права [6]. Так, «каждый нормативный акт – это всегда акт, входящий в ту или иную отрасль законодательства, которая соответствует либо известному подразделению права (основной отрасли или комплексному образованию), либо объединению нормативных актов, образуемому по предметному и целевому критерию, в плоскости лишь внешней формы, т.е. объединению инкорпоративного типа. В зависимости от того, представляет или нет данная отрасль законодательства соответствующее подразделение в самом праве, а также от того, каковы место и роль данного подразделения в правовой системе, во многом определяются значение той или иной отрасли законодательства, ее место в иерархической структуре» [7].
Обязательные признаки системы актов, составляющие ту или иную отрасль законодательства, отмечал А.Ф. Шебанов, следующие:
иерархичность ее структуры, соподчиненность, согласованность и взаимодополняемость указанных актов, последовательное развитие и конкретизация вышестоящих актов нижестоящим актом. Для каждой отрасли законодательства характерно также наличие основного (иногда ряда основных) закона, содержащего важнейшие нормы этой отрасли, и дополняющих его нижестоящих актов разных уровней [8].
Следовательно, можно еще раз подчеркнуть, что одна отрасль законодательства может включать в себя весьма различные отношения, в
связи с чем, отрасль законодательства является не столь однородной, как отрасль права. В первую очередь это касается комплексных отраслей в системе законодательства. Под ними понимается система законодательства, которая складывается в зависимости от объекта правового регулирования [9].
«Принятие комплексных нормативных актов оправдано в тех случаях, когда требуется согласовать содержание норм различной отраслевой принадлежности, регулирующих разнообразные, но тесно связанные общественные отношение, возникающие в одной и той же сфере деятельности человека» [10].
Однако здесь необходимо оговориться, что такого рода комплексность присуща отраслям законодательства, но не отраслям права.
Как отмечали О.С. Иоффе и М.Д. Шаргородский, для правильного проведения систематики действующего законодательства понятие комплексных отраслей является чрезвычайно важным. Система права охватывает все действующее право, так что каждый институт занимает свое место в этой системе, определяемое характером соответствующих общественных отношений. Он может находиться только в этом месте и нигде в другом. Систематика же законодательства подчиняется целесообразности, и здесь не только допустимы, но и необходимы отрасли, охватывающие различные предметы или применяющие регулирование различными методами [7]. Кроме того, как отмечается в литературе [11], это обусловлено тем, что законодатель обычно стремится обеспечить наиболее полное урегулирование всех отношений, возникающих в соответствующей сфере деятельности человека, и мало озабочен отраслевой принадлежностью принимаемых им нормативных актов.
Как уже ранее отмечалось, систематика права носит объективный характер (в отличие от системы законодательства, которая подвержена субъективному фактору и зависит во многом от воли законодателя).
Объективная необходимость предрешает выделение отрасли права.
Законодатель лишь осознает и оформляет («протоколирует») эту потребность. Для образования самостоятельной отрасли права имеют значение следующие условия:
а) степень своеобразия тех или иных отношений;
б) их удельный вес;
в) невозможность урегулировать возникшие отношения с помощью норм других отраслей;
г) необходимость применения особого метода регулирования [3].
Таким образом, можно сделать следующий вывод: отрасли права не могут пересекаться между собой и разные отрасли права не могут регулировать одни и те же отношения. Если какие-либо общественные отношения подпадают под признаки предмета одной отрасли права, то они не могут регулироваться никакой другой отраслью права. Следовательно, нельзя устанавливать и «примат» одной отрасли права над другой. Они регулируют разного рода отношения и пересекаться не могут. Однако это не касается отраслей законодательства, в которых иногда и возникает
необходимость в определении субординации норм. Именно в этом аспекте мы и пытаемся выявить соотношение норм гражданского и земельного законодательства в регулировании сделок с земельными участками.
Из этого общего вывода можно сделать частный: если норма права, расположенная в земельном законодательстве регулирует отношения входящие в предмет гражданского права, то это гражданско-правовая, а не земельно-правовая норма.
Вопрос о приоритете в применении норм гражданского или земельного законодательства в регулировании имущественных отношений по поводу земельных участков должен решаться исходя из того, что земельное законодательство является комплексным. Нормы права, содержащиеся в Земельном кодексе РФ и иных законах о земле (земельное законодательство) и регулирующие гражданские отношения, касающиеся земли, имеют гражданско-правовую природу и структурно входят в систему гражданского права. Соответственно, на них должен распространяется режим абз. 2 п. 2 ст.
3 ГК РФ о том, что нормы гражданского права, содержащиеся в других законах, должны соответствовать ГК РФ, за исключением случаев, когда ГК РФ отдает приоритет специальным нормативным актам. В этих случаях должны применяться специальные нормы. В остальных случаях приоритет имеют нормы, содержащиеся в гражданском законодательстве (ГК РФ и принятые в соответствии с ним федеральные законы).
Список литературы:
1. Земельный кодекс Российской Федерации от 25.10.2001 № 136-ФЗ //
Собрание законодательства РФ. – № 44. – 2001. – Ст. 4147.
2. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ // Собрание законодательства РФ. – № 32. – 1994. – Ст.
3301.
3. Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Юристъ, 2001.; Теория государства и права. Учебник. /Под ред. В.М. Корельского и В.Д.
Перевалова. – М.: Издательская группа НОРМА-ИНФРА-М, 1998. – С.317- 318.
4. Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. – 2-е изд., перераб. и доп. М.: Юристъ, 2001; О необходимости разграничения понятий «отрасль права» и «отрасль законодательства» см.
также: Алексеев С.С. Структура советского права. – М.: Юридическая литература, 1975. – С.55-68; Венгеров А.Б. Теория государства и права:
Учебник для юридических вузов.3-е изд. – М.: Юриспруденция, 2000.
5. Адиханов Ф.Х. Соотношение норм гражданского права и норм земельного права в регулировании земельных отношений в условиях рынка земли // Государство и право. – №1. – 2001. – С. 39.
6. Иоффе О. С., Шаргородский М. Д. Вопросы теории права. – М.:
Юридическая литература, 1961. – С. 356-357, 361-362.
7. Алексеев С.С. Общая теория права: В 2-х т, Т. 2. – М.: Юридическая литература», 1981. – С.230-231.
8. Шебанов А.Ф. Система законодательства как научная основа кодификации // Советское государство и право. – № 12. – 1971. – С. 34.
9. Теория государства и права. Учебник. /Под ред. В.М. Корельского и В.Д. Перевалова. – М.: Издательская группа НОРМА-ИНФРА-М, 1998. – С.319.
10. Гражданское право. Учебник. В 3-х т. Т.1. / Отв. ред. А.П. Сергеев, Ю.К. Толстой. – М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2005. – С.46.
11. Гражданское право: В 4т. Том. I. Общая часть. Учебник. / Отв. ред.
Е.А. Суханов. – 3-е изд., перераб. и доп. – М.: Волтерс Клувер, 2005. – С.84.
