228 229
Л.Н. Гумилев атындағы ЕҰУ Хабаршысы №3 (82) 2011
жасандылық жоқ. Ол кейіпкерлер өз шама-шарқына лайық әрекет жасайды, аудармашы оларды өз деңгейіне орай сөйлете білген.
Л. Н. Толстойдың «Жұмыртқадай бидай» әңгімесін тәржімалауда Әлихан Бөкейхан өзінің алдына қойған мақсатын негізінен орындап шыққан. Ең бастысы - әңгімедегі кейіпкерлердің жай-күйін, сезім сырларын, ниет-тілегін оқырманға жеткізе білген.
ӘДЕБИЕТТЕР
1. Тарақов Ә. Аударма әлемі: Оқу құралы. – Алматы: Қазақ университеті, 2007. – 243 б.
2. Бөкейханов Ә.Шығармалар. – Алматы: Қазақстан, 1994. – 384 б.
3. Толстой Л.Н. Избранные. – Москва: Наука, 1998. – 524 с.
4. Сатыбалдиев Ә. Рухани қазына: Көркем аударма мәселелері, ─ Алматы: Жазушы, 1987. ─ 232 б.
5. Коммисаров В. Слово о переводе. (Очерк лингвистического учения о переводе). – Москва:
Международные отношения, 1973. -383с.
Редакцияға 15.03.2011 қабылданды.
А.А. ЖАГИПБАРОВА
ЭВОЛЮЦИЯ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ ЕВРОПЕЙСКОГО СОЮЗА
In the article investigated the features of European Union foreign policy. The author analyzes the historical stages of development of the foreign policy of the European Union. The article investigates the factors influencing to the development of the foreign policy of the European Union. Finally, conclusions and attempts to suggest ways to further develop the foreign policy of the European Union.
Попытки разработать общую внешнюю политику ЕС были предприняты еще в 60-е годы, когда стали проводиться регулярные встречи министров иностранных дел стран членов ЕС. Эти встречи привели к созданию в 70-х гг. Европейского Политического Сотрудничества (ЕПС), межправительственного института, не связанного с какой-то структурой Союза и работавшего в области обмена информацией и консультаций. Основой данной инициативы была готовность стран членов ЕС проводить консультации с другими членами Союза до определения окончательной позиции страны по важному внешнеполитическому вопросу, а также способствовать выработке единой внешней политики ЕС. За прошедшие годы работа по этому направлению существенно расширилась. Существование ЕПС в отрыве от других институтов ЕС превратилась в проблему. В результате президент Еврокомиссии и член, отвечающий за внешние связи ЕС, стали принимать участие в конференциях ЕПС. Затем Единый Европейский Акт привязал ЕПС к общей структуре Союза, не меняя целей и межправительственного характера ее работы.
До подписания Договора о Европейском союзе координация действий государств в сфере внешней политики осуществлялась в рамках созданной в 1970 г. на основе доклада комитета Давиньона Программы Европейского политического сотрудничества (ЕПС). Она была расширена и усовершенствована Единым европейским актом. Цель деятельности ЕПС состояла в улучшении взаимопонимания между государствами-членами по всем важнейшим вопросам внешней политики, в согласовании их точек зрения и в возможностях выработки более или менее согласованного общего подхода.
Вместе с тем, так как все решения должны были приниматься единогласно, а дискуссии по вопросам безопасности ограничивались политическими и экономическими аспектами, деятельность ЕПС была малоэффективной. Так, после распада Советского Союза политическая координация между государствами- членами свелась к определению общего критерия для официального признания возникших государств.
Следует отметить, что государства часто предпринимали односторонние действия, не учитывая общих европейских интересов. Внешняя политика и политика безопасности всегда были теми областями, где государства-члены ревностно охраняли свой суверенитет. Согласование общих интересов затруднялось и тем, что только две страны – Франция и Соединенное Королевство – обладают ядерным потенциалом.
Кроме того, не все государства входят в оборонительные союзы. Членами НАТО не являются Ирландия, Швеция, Австрия, Финляндия. Дания, Ирландия и Греция не входят в состав Западноевропейского союза (ЗЕС).
Подписав Маастрихтский договор о создании Европейского союза в декабре 1992 г., главы государств и правительств согласились постепенно развивать общую внешнюю политику и политику безопасности (ОВПБ). Это предусматривало, помимо дальнейшей экономической интеграции, осуществление внешнеполитической интеграции и совместное решение вопросов, относящихся к безопасности Союза, в том числе и формирование единой оборонной политики, которая могла бы быть преобразована со временем в совместную оборону [1, с.31]. Хотя Маастрихский договор и упоминал принцип общей внешней политики, тем не менее в нем сохранился принцип согласованности действий.
Целями ОВПБ должны были стать: защита общих ценностей, основных интересов и независимости Европейского союза; укрепление безопасности Союза и его государств-членов; сохранение мира и
укрепление международной безопасности в соответствии с принципами Устава ООН, Заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975 г. и Парижской хартией 1990 г.; содействие международному сотрудничеству; развитие и укрепление демократии, обеспечение соблюдения прав человека и основных свобод.
В качестве перспективных направлений совместных действий были названы процесс ОБСЕ, разоружение и контроль над вооружениями в Европе, нераспространение ядерного оружия, контроль над передачей технологий вооружений третьим странам и контроль над экспортом оружия [2, с.78].
Этот качественно новый подход затронул целый ряд вопросов политико-военного порядка, ранее не характерных для ЕС.
Отныне ЕС становился центром процесса принятия решений в области европейской внешней политики и безопасности, а фактически бездействовавший ЗЕС (как «неотъемлемая часть Европейского союза») должен был, с одной стороны, «принимать и проводить в жизнь решения и меры Союза в области обороны», а с другой — являться «средством укрепления европейской опоры Североатлантического альянса». На структуры Западноевропейского союза была возложена общая политика безопасности. ЗЕС рассматривался как составная часть процесса развития Европейского союза. В специальной Декларации о роли ЗЕС и его взаимоотношениях с Европейским союзом и НАТО была согласована программа будущего сотрудничества.
За этими качественно новыми подходами стояла попытка ряда европейских государств, и особенно Франции, сделать Европу более независимой в политическом и военном отношении от Соединенных Штатов Америки. Маастрихтский договор недвусмысленно привносил в европейско-американские взаимоотношения элемент серьезности и реализма, который мог бы побудить Европу взять на себя основную ответственность за свою безопасность.
Практическая реализация ОВПБ началась в конце 1993 г., т. е. после ратификации Маастрихтского договора парламентами всех стран — членов ЕС. Но успехи носят единичный характер, затрагивающие не интересы Союза в целом, а интересы престижа. К подобного рода действиям можно отнести инициативу ЕС о принятии Договора о стабильности в Европе в марте 1996 г. По предложению Франции («инициатива»
Балладюра) он был направлен на укрепление принципа нерушимости границ и на урегулирование проблем национальных меньшинств. С этой же целью была учреждена администрация Европейского союза в г.
Мостар (Босния и Герцеговина). Среди успехов можно назвать общую позицию Европейского союза в 1995 г. в отношении продления Договора о нераспространении ядерного оружия.
Вместе с тем в процессе осуществления ОВПБ к 1996 г. более явственно проявился ряд негативных факторов, препятствующих этой реализации: отсутствие политической воли, трудности с налаживанием механизма принятия решений, сложные бюджетные процедуры.
Государства ЕС так и не смогли достичь консенсуса относительно институционного облика общей политики в области безопасности и обороны (ОПБО), о которой говорилось в Маастрихтском договоре [3, с.58].
Время, на которое выпало начало осуществления ОПБО, носило непростой характер, что является, несомненно, важной причиной затруднения в ее реализации. Эти годы были наполнены политическими событиями, значение которых трудно переоценить. Крушение социалистической системы, ликвидация Варшавского договора и связанные с этим концептуальные и структурные изменения в НАТО, возвестившие эру военно-политического партнерства вместо прежней политики идеологической конфронтации. Создание Совета североатлантического сотрудничества (ССАС) и программы «Партнерство ради мира»(ПРМ) привели к резкому усилению «атлантического» подхода в европейских делах и возвышению НАТО. Из чисто военного блока он трансформировался до уровня военно-политической организации, претендующей на главенствующее положение в общеевропейской системе безопасности.
Таким образом, предусмотренное Маастрихтским договором проведение в 1996 г. Межправительственной конференции по пересмотру его положений оказалось как никогда кстати. Предстояло не только провести ревизию ОВПБ, но и решить вопрос о будущей роли ЗЕС как оборонном компоненте ЕС. Сам Маастрихтский договор в статье J.4.6. прямо предусматривает необходимость рассмотрения вопроса о месте ЗЕС в ЕС со ссылкой на статью ХII измененного Брюссельского договора. В соответствии с ней в 1998 г. государства — члены ЗЕС получают право денонсировать этот договор и выйти из состава ЗЕС [4, с.21].
С другой стороны, Великобритания настаивала на том, чтобы ЗЕС оставался автономной организацией.
В своих отношениях с Европейским союзом он не должен руководствоваться директивами Совета ЕС, который не имеет ни практического опыта, ни квалифицированного персонала в военной области.
Принимать конкретные решения по вопросам безопасности и обороны должны сами государства — члены ЗЕС на межправительственном уровне. Одновременно Западноевропейский союз должен продолжать активный поиск новых форм развития сотрудничества по вопросам обороны с ЕС, НАТО, ОБСЕ и другими форумами. Такая позиция могла ставить под сомнение целесообразность развития тезиса о единой оборонной политике, которая может привести к единой обороне.
В этих условиях достижение цели полной интеграции ЗЕС в ЕС подразумевало бы, в частности, денонсацию в 1998 г. Брюссельского договора и передачу его функций в новую оборонную структуру ЕС.
Это также сопряжено с необходимостью рассмотрения вопроса о степени вовлеченности таких членов ЕС,
230 231
Л.Н. Гумилев атындағы ЕҰУ Хабаршысы №3 (82) 2011
как Австрия, Швеция, Финляндия, Ирландия, в решение военных проблем, стоящих перед Европейским союзом, к чему они были не готовы или же готовы в различной степени. Великобритания, в свою очередь, не намерена обсуждать ядерные аспекты европейской обороны в рамках ЕС. Это мотивировалось нецелесообразностью привлечения к такому щекотливому вопросу абсолютно всех членов ЕС и явным нежеланием делиться своими специфическими военными секретами со странами, не входящими ни в ЗЕС, ни в НАТО (полноправным членом ЗЕС может быть, как известно, только полноправный член НАТО).
Таким образом, Межправительственная конференция ЕС в 1996—1997 гг. должна была либо предусмотреть разработку дополнительного Протокола по вопросам обороны к Договору о ЕС для его подписания заинтересованными государствами, либо включить положения об общей обороне в пересмотренный текст Договора о ЕС с возможностью оговорок для незаинтересованных стран. Так или иначе, это вряд ли могло способствовать формированию общей оборонной политики и тем более возможному преобразованию ее в общую оборону. По мнению экспертов, в силу этих соображений Межправительственная конференция вряд ли могла на том этапе принять решение об интеграции или постепенном слиянии ЗЕС и ЕС. По мнению бывшего Генерального секретаря Западноевропейского союза Жозе Кутилейру (Португалия), результаты Конференции трудно было предсказать. Ясно лишь одно: вопрос о взаимоотношении ЕС и ЗЕС должен решаться как можно оперативнее, ибо, как считают западноевропейские стратеги, строительство объединенной Европы будет оставаться незавершенным до тех пор, пока оно не будет включать безопасность и оборону.
Используя свое положение председателя в ЗЕС в 1996 г., Великобритания активно стремилась убедить европейских партнеров, и прежде всего Францию, в необходимости закрепления за Западноевропейским союзом статуса автономной структуры в рамках западноевропейской системы безопасности, а не в рамках ЕС. Эти усилия нельзя расценивать как утопические, учитывая принятое в середине января 1996 г. Францией решение о возвращении после 30-летнего перерыва во многие комитеты военной структуры НАТО и ее предложение своим союзникам по НАТО начать политический диалог о роли ядерного оружия в обеспечении европейской безопасности. С тех пор, как генерал Шарль де Голль отдал в 1966 г. распоряжение о выходе Франции из военной организации НАТО, ни одно французское правительство не обсуждало в Брюсселе проблемы ядерных сил.
Разумеется, Париж не намерен отказываться от своей ведущей роли в ЗЕС. Однако он, видимо, понял, что атлантическая и европейская оборона должны идти рука об руку и резкий перекос в европейскую сторону может привести к разрыву с США и Канадой, вызвав, таким образом, ослабление НАТО и западноевропейской системы безопасности в целом. Основной тезис французов теперь таков: становление самостоятельной европейской оборонной политики должно вестись параллельно процессу самообновления НАТО.
На межправительственной конференции ЕС (1996—1997 гг.) Франция, Германия, Италия, Бельгия и Люксембург представили проект «О постепенной интеграции ЗЕС в ЕС». Он предполагал поэтапное, в течение 10 лет, полномасштабное слияние этих организаций. Проект был отклонен прежде всего из-за противодействия со стороны Великобритании. По мнению британского премьера Тони Блэра, подобная идея ослабит европейскую безопасность, подорвав оборонный союз Европы и США в рамках НАТО8.
На саммите в Амстердаме было принято решение о сохранении автономии ЗЕС, но при сохранении перспективы интеграции Западноевропейского союза в Европейский союз. При этом в специальном протоколе оговаривалось, что в течение года после вступления его в силу (2 октября 1997 г.) ЕС и ЗЕС предпримут меры по укреплению взаимного сотрудничества.
Итогом правительственной конференции стало значительное расширение руководящих полномочий Европейского совета. Так называемые Петерсбергские задачи Западноевропейского союза (гуманитарные и спасательные акции, задачи по сохранению мира и военные операции в очагах кризисов, включая миротворческие мероприятия) были включены в Договор о Европейском союзе. В соответствии с решениями Амстердамского саммита обе организации приступили к созданию Группы политического планирования и раннего уведомления. Перед нею стоят задачи отслеживать ситуации, имеющие отношения к совместной внешней политике и политике в области безопасности ЕС; анализ национальных интересов государств — членов ЕС и ЗЕС и их влияние на формирование ОВПБ и ОПБО.
Проблемы, с которыми сталкивается Европа и весь мир в конце ХХ – начале XXI в., носят глобальный характер. Их разрешение возможно при условии выработки общей стратегии, ни одна из сторон не способна защищать свои национальные интересы без взаимодействия с другими странами. Объединенная Западная Европа представляет собой достаточно влиятельного участника международных отношений. Вместе с тем ее политическое влияние далеко не соответствует ее экономическому и торговому весу. Предпринимающиеся попытки формировать общую внешнюю политику и политику безопасности показывают: чтобы Евросоюз смог полностью использовать свое влияние, требуется объединить аналитические ресурсы, улучшить процедуры принятия решений, выступать единым фронтом на международной арене и повысить сплоченность внешних действий.
ЛИТЕРАТУРА 1. Treaty on Еuropean Union // Europe. №1759/60. 07.02.1992. -Р. 31.
2. Европейская интеграция. - М.: Международные отношения, 2006. – 396с.
3. Чернега В. Западноевропейский союз в тени НАТО // Международная жизнь. 2008. -№ 8. - С.58.
4. Минеев А. Амстердамский саммит ЕС и споры вокруг интеграции // Компас. 2007. -№ 27. - С.21.
Поступила в редакцию 23.12.2010.
А.Қ. ЖАНҒАЗИН
КАСПИЙ ЖӘНЕ ОРТАЛЫҚ АЗИЯ АЙМАҒЫНДАҒЫ АҚШ-ТЫҢ ЭНЕРГЕТИКАЛЫҚ ҚАУІПСІЗДІК САЯСАТЫНДАҒЫ АЙМАҚТЫҚ ГЕОЖҮЙЕСІ
This article examines United States’ regional geosystem in the Caspian region and Central Asia focusing on energy security issues
Жаңа мыңжылдықтың басталуымен, біз энергошикізатымен байланысты саяси және ұлттық күші жайлы көзқарасты өзгертетін әлемде ерекше жағдайдың қалыптасып жатқанын байқай аламыз. «Мұнайды көпжоспарлы және де әмбебапты түрде қолдану түрі, индустриалды және постиндустриалды экономиканың технологиясының ерекшеліктері, бүгінгі өркениетте мұнайды, баламасы жоқ, теңдессіз шикізат түрі қылып отыр [1, б. 53]. Ресей ғылым академиясының халықаралық қауіпсіздігі мәселесі институтының директоры А.А.Кокошиннің айтуы бойынша: «басқа да энерготасымалданушылардың қолдануы мен дамуына қарамастан, мұнайдың әмбебаптық маңызы, беделді ұйымдар мен сарапшылардың болашақты шолуымен болжалып отыр. Алдағы 2-3 онжылдықта мұнайды алмастыра алатындай көлемді балама табылатыны екі талай» [2, б. 13-14]. Ресей саяси зерттеу Институтының директоры С.Марков мұнайға, әскери күшті аластатқан, «XXI ғасырдың қаруы» [3] деген анықтама берді. Бұл жағдай бойынша Орта Азиялық аймағы саяси процесс талас аймағының ортасында болған.
Болып жатқан өзгерістер жылдамдығы мен көлемділігі, Қазақстанның ұлттық қауіпсіздігі қызығушылығын қозғай отырып, аймақтық қауіпсіздікке күрделі әсер етеді. Сонымен қатар, берілген аймақтың саясатын ғылыми ұғыну біршама артта қалып келеді.
Бұндай қорытындыны әсіресе жеке меншік барабар және де нәтижелі энергетика қауіпсіздік жоспарын құру мақсатында энергетика секторының дамуына ілесетін, қатер мен тәуекел, келешек пен тиімділікті толық түсіне отырып, әлемдік энергетика қауіпсіздігіне тікелей қатысы бар, ұлттық қызығушылық пен үдеріс дамуын байланыстурышы мемлекеттер талап етеді. Көбінесе қазіргі саяси шарт негізінде энергоқауіпсіздік айналасындағы жоғары саясаттандырылған үдеріске байланысты.
Әлемдік акторлардың жеке ұлттық энергетикасының қауіпсіздігін қамтамасыз етуге тырысуы Орталық Азия аймағындағы тартыс саяси үдерісінің орталығы қылады. Бұл үдерісте АҚШ-тың Орталық Азиядағы саясатын олардың (мұнайгаз) энергетикалық жерде әскери-саяси қызығушылықтарын зерттеу ерекше өзектілікті көрсетеді.
Дәстүрлі энергетикалық факторы АҚШ-тың стратегиясында (түбегейлі жоспарында) сыртқы саяси, геосаяси дәлелденген басымдық кілті болып табылады, өйткені астам держава жетекші әлемдік мұнай тұтынушысы болып табылады. Ішкі шикізат қазбасы шикізат тұтыну көлемінің өсуі жанында тіптен өспесе де, ол елдегі тұтыну мұнайының 60%-ға жуығын импортқа шығарады. Әлемдік мұнай энергетика нарығында шығарылатын мұнайдың үштен бір бөлігі АҚШ-қа тиесілі. Соған байланысты, АҚШ-тың әлемдік энергетика нарығы конъюнктурасына тәуелділігімен бір уақыттағы әлсіздігі, жылдан жылға астам державаның ұлттық қауіпсіздігіне АҚШ пен МЭМҰ (Мұнай экспорттаушы мемлекет ұйымы) арасындағы келіспеушіліктерді жиі қозғалатынынына айналымға байланысты қатер туғызатын, сонымен қатар энергия қорының әлемдік бағасының мөлшері өсуі Американың экономикалық қауіпсіздігіне қатер туғызады.
Америка әлемнің мұнайлы аймақтарына, сонымен қатар Орта Азия аймағына бекітуі, мемлекетті бірінші орында сыртқы саяси міндеті ретінде анықталады. Бұл жағынан ресми саяси күш секілі ретінде АҚШ эксперттік қоғамы да сәйкес келеді. «Ресурсные войны. Новый ландшафт глобального конфликта»
кітабында америка ғалымы М.Клэр АҚШ кез келген тәсілінен Каспий аймағындағы мұнайды алуға тиіс, яғни ол ұлттық қауіпсіздік контексті бойынша АҚШ-тың ең жоғары сыртқы саяси басымдылығы болып табылады [4].
Энергетика қауіпсіздігі саласындағы саяси акторлармен өзара қатынас біздің республиканың ұлттық қауіпсіздігіне үлкен маңыздылығын білдіреді. Бүгінгі таңда еліміздің мұнай өндірісі экономикадағы динамикалы түрде дамып жатқан секторына жатады, оған мемлекет ұлттық қауіпсіздіктің бар жүйесін бекіту үшін мәнді үміт атқаруда. Жыл сайынғы Президентіміз Н.Ә.Назарбаевтің Қазақстан халқына жолдауында 2007ж. келесі мәлімдеме айтылды: «Қазақстан тұғырын аймақтың, содан соң әлемдік энергетикалық кеңістікте әрі қарай бекіту стратегиясын толыққанды әзірлеу уақыты келді» [5]. Бұл салада бар саяси тәуекелді талдау республика үшін объективті қажеттілік болып саналады, энергия қорын әлемдік нарықта әлеуметті жетекші өнім беруші және де жаһандық энергетикалық процесстің маңызды
