Н.Г.Шаймердинова доктор филологических наук, профессор,
факультет международных отношений, ЕНУ им. Л.Н.Гумилева,
Проблемы межэтнической и межкультурной коммуникации Аннотация
Язык отражает особенности этнического мышления и поведения, что необходимо учитывать в межэтнической коммуникации в сохранении этнической толерантности. Межэтнической коммуникации могут наблюдаться коммуникативные сбои (неудачи) вербального и невербального характера. Особое внимание в статье уделяется решению коммуникативных неудач во взаимодействии различных языков и культур.
Ключевые слова: межэтническая коммуникация, толерантность, коммуникативные неудачи, взаимодействие языков и культур.
Взаимодействие языка, мышления и культур различных этносов становится все больше востребованным в условиях современных мировых интеграций. Разность языка и поведения людей определяется разностью культур и мышления. Актуальность изучения межкультурных этнических отношений объясняется и тем, что в последние годы все чаще говорят о войне культур и цивилизации и что «социальные, политические и экономические потрясения мирового масштаба привели к небывалой миграции народов, их переселению, расселению, столкновению, смешению, что, разумеется, приводит к конфликту культур» [1, с.22]. Поэтому одной из основных задач межкультурной коммуникации является познание, духа, мира, языка и культуры другого народа для осуществления успешных политических, экономических, образовательных, культурных и иных связей.
Реальный мир в сознании человека представляется в виде понятий (концептов), в которых, с одной стороны, запечатлены универсальность мышления человека вообще, с другой стороны, эти понятия этнически детерминированы, т.е. определяются этническим сознанием человека.
Концептуальная картина мира, в котором этническое сознание имеет свою нишу, отражается в языке, в значениях языковых единиц. В данном тезисе содержатся два важных момента: с одной стороны, разрушаются утверждения Сепира-Уорфа (различие в мышлении различных этносов обусловлено различием языковых систем), с другой стороны, раскрывается взаимодействие концептуальной и языковой картины мира человека.
Проблема соотношения концептуальной и языковой картины мира до сих пор остается дискуссионной. По мысли многих ученых, концептуальная и языковая картина мира - это две взаимодополняющие, но разные сущности. В концепции Г.В. Колшанского и его последователей утверждается, что нет оснований выделять языковую картину мира, что «языковые формы не
образуют своего «особого царства», а все содержание и богатство мышления воплощается в материи языка, и понятийным миром человека остается отражение единого объективного мира, укладывающегося в единую познавательную систему, в целом адекватно передаваемую любым конкретным языком»[2, с.118]. Безусловно, невозможно проводить жесткие границы между концептуальной и языковой картинами мира, потому что и то, и другое рассматривается в рамках сознания, мыслительного пространства человека. И все же мысль переводится на язык человека, понятия об окружающем мире совершаются в слове, механизм этого перехода в психолингвистике, когнитивистике называют врожденные когнитивные процессы, универсальный язык мысли, или универсальный предметный код, УПК (Дж. Фодор, Д. Миллер, Н.И. Жинкин), которые представляют стык между мыслью и языком. Согласно Н.И. Жинкину, этнические, или «национальные языки имеют общую генетическую структуру и различаются между собой только некоторыми способами интеграции того же предметного кода, который имеет общую структуру для обработки не только вербальной информации, но и информации о действительности, поступающей через органы чувств» [3, с.55]. Другими словами, мысль человеческая имеет всеобщий характер, мысль универсальна,
«мысль совершается в слове» (Л.С. Выготский), но это свершение имеет этнический характер. Вот почему язык раскрывает различные представления, ассоциируемые с тем или иным народом. Для иллюстрации обратимся к некоторым примерам, которые приводятся С.Г. Тер-Минасовой: Венгрия – красный перец, Кальман, токай, жареный гусь, странный язык; Италия – спагетти, пицца, Возрождение, Рим, Папа Римский, Венецианский карнавал, опера,макароны, каналы, католицизм, сыр; Германия – пиво и сосиски, пунктуальность, Гитлер, «мерседес», качество, точность, превосходство нордической расы, прусские солдаты, романтизм, три К (Kinde, Kuche, Kirche дети, кухня, церковь), берлинская стена, университеты, Гете, современное искусство; Испания – коррида, фламенко, Гойя, быки, солнце, темперамент, фиеста, сиеста, отдых, оливки, Сальвадор Дали; Чехия – славяне, Ян Гус, Кафка, люстры, холмы, башни, целебные источники; Россия – Родина, русские, открытость, щедрость, прекрасная страна с множеством людей, которые никак не могут найти здравомыслящего и мудрого правителя, большая и непредсказуемая, русский язык, снег, братья, «утомленные солнцем», зима, береза, романс, матрешка, мишка, сказка, водка, икра, калина, хоккей, балет, янтарь, Андрей Рублев, непревзойденное богатство культуры [1, с.50].
В рамках сказанного Республика Казахстан может ассоциироваться как страна, для которой ключевыми понятиями являются: открытость и гостеприимство, степь и горы, обширное пространство и целина, Алматы и апорт, кумыс и бешбармак, Нурсултан Назарбаев, Астана, Ак-орда, Байтерек, Пирамида, новый город, нефть, Ассамблея народов Казахстана.
Таким образом, для каждого этноса устанавливается в нашем сознании реальный мир этого народа, связанный с его историко-социальными,
экономическими, культурно-нравственными представлениями и понятиями, проводником последних является язык. Язык является ключом к пониманию культурных представлении этноса.
В тоже время владение языком другого этноса не означает того, что коммуникант, свободно владея другим языком, думая на нем, считая даже его родным, будет проживать свою жизнь в рамках этнокультуры данного языка.
Можно привести много примеров сказанному в истории взаимодействия языков и культур. Так, русскоязычные казахи, несмотря на низкий уровень владения казахским языком, живут по традициям, обычаям, культуре казахского народа. Известно, что подобным организуют свою жизнь этнические диаспоры, живущие в иной социокультурной среде: русские, греки, итальянцы, японцы и другие в Штатах, французы, англичане, испанцы в Японии, турки, алжирцы в Германии и т.д. Этнические диаспоры, следуя традициям своей культуры, в то же время стремятся правильно воспринимать этнокульурные константы инокультурной среды. К примеру, русские, проживающие в Казахстане, в ритуалах казахского народа (празднование Наурыза, свадебные обычаи, выражение соболезнования и поминальные асы), в которых им приходится участвовать, следуют традициям этого народа. Поэтому владение языком другого этноса, это не только знание языка, языковой системы, коммуникативных навыков в целях осуществления межкультурной коммуникации, но и знание норм поведения, этикета, ментального мира этого народа.
В противном случае могут наблюдаться межэтнические коммуникативные сбои, обусловленные невербальными этноментальными, этикетно-поведенческими причинами и вербальными языковыми сбоями.
Многие этнодискурсивные ошибки описаны и рассмотрены в работах А.А.
Акишиной, Ю.Е. Прохорова, В.Г. Костомарова, Е.М. Верещагина, Д.Б.
Гудкова и других. Так, Д.Б. Гудков пишет: «Так, различия в социально- ролевых аспектах позиций «преподаватель» и «студент» в русском и американском ЛКС приводит к весьма вольному (с точки зрения русского) обращению американских студентов с русскими преподавателями (обращение только по имени, да ещё и в уменьшительной форме – Дима, Володя, Маша, обращение на «ты» и т.п.), все это может расцениваться русским как непозволительная фамильярность и приводить к срыву коммуникативного взаимодействия; если китаец отвечает отказом на предложение, например, выпить чаю, это вовсе не означает, что он действительно не хочет пить чай, по правилам китайской вежливости, предложение должно быть повторено несколько раз, когда же русский после первого отказа не возобновляет своих просьб, это может быть воспринято китайцем как невежливость, вызвать обиду, что, конечно, не способствует успешности коммуникации» [4, с. 70].
К числу вербальных относятся коммуникативные неудачи, или сбои, обусловленные незнанием языковой системы, иначе интерференционные фонетические, лексические, грамматические ошибки, что можно проследить на примере коммуникантов русского и казахского языков в Республике
Казахстан. В фонетико-фонологической системе коммуникативные сбои обусловлены различием артикуляционных баз казахского и русского языков.
Так, у русскоговорящих коммуникантов фонетические ошибки наблюдаются при произношении специфических звуков казахского языка таких, как [ә], [і], [ң], [ғ], [ү], [ұ], [қ], [ө], [һ]. Особое затруднение вызывает произношение, чаще всего, не различение лабиализованных гласных [ү], [ұ], [ө] и назального звука [ң]. Для артикуляционной базы казахского языка характерны сверкраткость гласных звуков [і], [ү], [ұ], [ы] и отсутствие редукции в звуках [а], [о], [э]. В речевой деятельности русскоязычных коммуникантов указанные дифференциальные признаки гласных звуков казахского языка не соблюдаются: нарушается краткость гласных[ы] [і] в словах, типа Атырау [Атрау], сабын [сабн], қыз [қз] қыс[қс], кісі [кс] и т.д.
В казахской речи русскоязычного коммуниканта гласная [о] редуцируется по аналогии с русской фонемой, что приводит к семантическим искажениям, поэтому отан (родина), звучит как [атан], орман (лес) как [арман], антропонимы Олжас и Шолпан звучат как [Алжас] [Шалпан], что ведет к семантическим искажениям или к нарушениям смысла («атан» означает
«кастрированного верблюда»; «арман» - «мечту») [5, с.282].
Коммуникативные неудачи в русскоязычной речи наблюдаются в грамматической системе. Чаще всего нарушается структура тюркской изафетной конструкции (сопряженность значения обладания родительного падежа с аффиксами притяжательности –ымыз/ іміз, сы/сі ) біздің аулымыз, біздің мектебіміз, сіздердің ректорыңыз звучат как біздің ауыл, біздің мектеп, сіздердің ректоры т. д. Для русской языковой картины мира является неприемлемым значение «двойного обладания», поэтому и происходит коммуникативные нарушения в изафетных конструкциях казахского слова.
В последнее время все чаще наблюдается в устной и письменной речи русскоязычных коммуникантов изменение порядка слов в датах: вместо казахского обозначения календаря (название месяца, именование «месяц», число, день): сәуір айының екінші жұлдызы, қараша айының бесінші жұлдызы, ақпан айының оныншы жұлдызы, шілде айының он бірінші жұлдызы произносится и пишется (по-русски число и месяц): 2 апреля, 5 ноября, 10 февраля, 11 июля.
В современном Казахстане расширяется и пополняется словарный фонд русскоязычных коммуникантов, что, безусловно, объясняется не коммуникативными нарушениями, а конвергентным влиянием казахского языка на языковую систему русского языка. Поэтому широко используемые в социокультурном пространстве лексемы (типа Байтерек, Мажилис, аким, Астана, «Хабар» (телевизионная программа), Ак Орда, отан, наурыз, нан, кумыс, айран, бауырсак и т.д.) не являются экзотизмами и варваризмами для русскоязычного жителя Казахстана[6,с.43].
С другой стороны, в современном Казахстане еще достаточно широко используется потенциал русского языка во всех сферах социокультурной, научно-образовательной деятельности. Казахоязычный коммуникант,
пытаясь освоить языковую систему русского языка, допускает коммуникативные нарушения и ошибки. Наиболее частые ошибки наблюдаются в морфолого-синтаксической системе. Эти ошибки встречаются в употреблении: падежно-предложных конструкций имени (причина заключается в непонимании коммуникантом многозначности падежей и многообразия их средств выражений), родовых форм (в силу отсутствия категории рода в казахском языке), видо-временных форм (в силу отсутствия категории вида и модальной насыщенности временных форм в казахском языке). Поэтому, студент-первокурсник, начинающий только изучать русский язык, допускает ошибки в употреблении видо-временных форм русского языка: «Утром я проснусь в 7 часов, позанимаюсь утренней гимнастикой, позавтракаю, выйду из дома и пойду в университет…» Вместо того, чтобы сказать: «Утром я просыпаюсь в 7 часов, занимаюсь утренней гимнастикой, умываюсь, завтракаю, выхожу из дома и иду в университет…
». Многозначность или не понимания смысла русских слов ведет к коммуникативным нарушениям лексического характера. Приведем иллюстрации из работ казахстанских ученых М.М.Копыленко, З.К.Ахметжановой и других: «Следователь взял ответ преступника»
(вместо «Следователь допросил преступника»); «Соблюдать чью-либо пользу» (вместо «Соблюдать чьи-либо интересы»); «Мальчик ушел сладко спать» (вместо «Мальчик сладко заснул»); «Воспитатель достиг доверия детей» (вместо «Воспитатель завоевал доверие детей»); «Я лежу в гостинице» (вместо «Я живу в гостинице») [7, с. 44-45].
Резюмируя изложенное, следует отметить, что межэтническая коммуникация направлена на познание духовной и материальной культуры иного этноса для осуществления политических, экономических, образовательных, культурных связей. В межкультурной коммуникации раскрывается связь языка с мышлением и этносом Мысль человеческая имеет всеобщий характер. Мысль, будучи универсальной, выражается словом, но это выражение имеет этнический характер. Вот почему язык раскрывает различные представления, ассоциируемые с тем или иным народом.
Успешность осуществления этих связей зависит от знания ментального мира, норм поведения, этикета, традиций, обычаев, языка народа, с которым осуществляется межкультурная коммуникация. Незнание или не желание знать этнокультурные константы ведут к коммуникативным нарушениям вербального и невербального характера и ставит под угрозу этническую толератность.
