Е.В. Сергеева г. Чебоксары, Россия ЭТИКЕТ ВО ВРЕМЯ СВАДЕБНОГО ОБРЯДА У ЧУВАШЕЙ
При знакомстве с культурой и бытом чужого народа первое, что бросается в глаза, это особенности поведения в стандартных ситуациях [1, с. 12–13]. Этикет – слово французского происхождения (etiquette – ярлык, этикетка), означает совокупность норм и правил, предлагающих оптимальные модели поведения в конкретных ситуациях общения, касающиеся внешнего проявления межличностных взаимоотношений [15, с. 7].
Актуальность изучения темы заключается в том, что застольный этикет отражает этническое своеобразие чувашского народа, самобытность, характер этноса, но до сих пор не изучен в необходимой степени. Разработка данной проблемы имеет важное теоретическое и практическое значение в гуманитарной науке.
В данной работе мы затрагиваем лишь малую часть чувашского этикета, а именно – свадебную. Свадебная трапеза является одним из составляющих праздничных этикетных ситуаций. В этом обряде были люди, которые имели главенствующие роли в каждом периоде свадьбы, которые выполнялись родственниками сторон. В самом начале такую роль играл евчĕ сват. По чувашскому этикету, во время сватовства евчĕ не мог проходит дальше матицы. Если их было двое, один из них был старшим, который мог сесть под матицу. Разговор начинали издалека, после непродолжительной беседы сват заявлял о намерении купить телушку. По этикету, с первого раза родители невесты не соглашались, просили время подумать. А также, сватов не приглашали за стол при первом посещении. Только после второго раза, а также договоренности о свадьбе, калыме, подарках и др. угощались гостинцами. В это время невесту отправляли к соседям и приглашали только на второй приход сватов [20, с. 112]. Основные характеристики старшего дружки как предводителя заключалось в его выборности, внешней атрибутике, нацеленности полномочия, оберегании свадьбы, контакте с духами. Хăйматлăх посаженный отец выступал в качестве спонсоров молодоженов [10, с. 7]. А также была велика охранительная функция этого персонажа: он должен был в целости довезти невесту в дом жениха, всегда находился рядом с женихом в сакральные моменты свадебной церемонии. В современной свадебной обрядности у верховых чувашей функции свата выполняет хăйматлăх, в некоторых случаях обязанности мăн кĕрÿ дружка жениха и туй пуçĕ начальник свадебного поезда также переходят к посаженному отцу [12, с. 20–21].
По традиционному обычаю день сватовства обговаривалось заранее. В назначенное время приезжали за невестой родители и родственники жениха (могут приехать и без жениха), при этом гостей должно было быть нечетное количество. После окончательного договора о размере калыма, сторона жениха начинала угощать привезенными гостинцами (хăпарту пышка, чăкăт сыр, йăвача колобашки, сăра пиво), которые тоже должны были имеет нечетное количество, кроме йăвача, которые брали очень много [14, с. 6–9].
В некоторых местностях гостинцы складывали в мешочек и завязывали тонкими нитками.
Этот мешок открывала старшая женщина со стороны невесты. Узелок нельзя было развязывать ногтями, только подушечками пальцев. Она одаривалась подарком, к примеру, платком [6, с. 131].
После деловой части — беседы о дне свадьбы, калыма и угощения привезенными гостинцами, приглашали невесту, которая в это время находилась в амбаре или у соседей.
Начинали варить хĕр шÿрпи девичью похлебку с яйцами. Приготовлением занимались молодые девушки – подружки, они же делили привезенные гостинцы. Их по традиции разламывали руками.
Затем стоя на ногах молились в западную сторону с приоткрытой дверью, причем не только родители жениха и невесты, а также некоторые родственники, с ковшом пива [14, с. 6–9].
Для проведения свадебного гуляния у верховых чувашей готовили специальное место – шыльăк карти (шыльăк, шильăк, шилăк, шилăк, çилĕк). Это место, где проводилось торжество, устраивали во дворе у невесты. Такого же рода место готовили и во дворе жениха, где после
приезда невесты и первой брачной ночи проводили моление в честь молодой – çĕнĕ çын яшкине чÿклени. Место гуляния устраивалось за день до свадьбы [12, с. 26–27].
Свадьба начиналась в один день, как у невесты, так и у жениха. По традиции жених одевался в амбаре или клети. Затем заходил в дом со своим дружкой, где ему был приготовлен особый отдельный стол, на стуле был разостлан войлок или кошма. У невесты также готовился стол для встречи жениха, за который он садился с «дружкой и свахой». Свадебные главы сидели за столом на подушках и наблюдали за гостями «как начальники на этом торжестве» [9, с. 15, 20–22].
Жениха, выезжающего за невестой, благословляли: «Сĕт çулпа кайса çу çулпа килмелле пултăр, ача-пăчаллă пулăр! Ватăличчен пурăнччăр! Пил сире» [Поехать вам по молочной дороге, приехать по масляной, пусть детей много будет! Живите до старости! Благословляю] [13, с. 208].
К невесте обязательно ехали с гостинцами. Н.В.Никольский пишет, что ехали с цельным гусем, который делил туй пуçĕ начальник свадебного поезда, разламывая гуся по традиции на нечетное количество кусков, объясняя это тем, что «человек сначала родится один (в нечетном числе), потом дается ему от Бога подруга (для пары)» [11, с. 86–87].
У невесты гостей угощали в следующем порядке. После угощений свадебного головы и младшего дружки следовало угощение подружек невесты хĕр çумĕсем подружек невесты. Это было встречным угощением, производившимся параллельно с танцами и пениями. Угощение происходило в игровой форме, девушки продавали ложки в первую очередь младшему дружке, холостым парням, затем мужчинам. В другом случае взаимное угощение имело другой вариант:
подружки невесты совершали обряд подношения угощения персонально для младшего дружки.
После этого девушки и родственники невесты начинали угощать всех гостей. У верховых чувашей была традиция угощения жениха и невесты яичницей, которая сохранилась до наших дней [12, с.
55–58].
За соблюдением правил проведения обрядов, за этикетом следило старшее поколение.
Основными действующими лицами на свадьбе были жених и невеста, их окружали родственники, друзья, подруги, односельчане, т.е. туй халăхĕ свадебный народ [20, с. 115]. Родители, родственники, друзья жениха приезжали к невесте на повозках. Жениха и гостей на крыльце встречали родители невесты с хлебом-солью. Первыми в дом приглашались туй пуçĕ начальник свадебного поезда с женой и хăйматлăх посаженные родители молодых. Туй пуçĕ произносил приветственную речь саламалик – это отдельная вполне самостоятельная часть комплекса приговоров, приуроченная к приезду поезда жениха к родителям невесты. Прежде чем сесть за стол, отведывали пива, который преподносил отец невесты, только потом начиналась трапеза.
Другие гости оставались на улице и ждали повторного приглашения, поэтому отец невесты еще раз приглашал их за стол [5, с. 101–103; 14, с. 15–20].
По свидетельству В.И.Михайлова, свадебное застолье проводилось следующим образом. За неделю до Троицы жених и невеста венчались, но уезжали по домам. И только после этого начиналось гуляние у новобрачного. В данном случае, автор не указывает на то, что и у невесты начиналось гуляние. Жених созывал всех родственников, выбирал себе двух шаферов (кĕçĕн кĕрÿ).
Первый шафер ехал извещать родителей новобрачной, что у жениха началось гуляние, а второй – ехал по родным жениха созывать их на свадьбу. По чувашскому этикету, его поили пивом, потом он уезжал к другим, и таким образом объезжал всех родных. Все приглашенные родные являлись на гульбище в дом новобрачного. Таким образом, гуляя по родным два дня, в Троицу весь поезд молодого едет в дом к родителям новобрачной за женою [8, с. 105–106; 12, с. 31].
Чувашский свадебный поезд был малый и большой. В. Сбоев отмечает два варианта. Первый:
свадебный поезд жениха направлялся к дому невесты, останавливался у закрытых ворот. Туй пуçĕ платил парням и девушкам алăк укçи воротные деньги: после чего ворота раскрывались и свадебный поезд въезжал во двор. Второй: жених в сопровождении свиты въезжал в открытые ворота во двор верхом на коне. Будущий тесть расстилал перед ним кошму, клал на нее деньги и подносил кружку с пивом. Жених спешивался, подбирал с кошмы деньги и принимал угощение тестя [18, с. 29]. Такого рода обычаи были и у русских: у запертых ворот велись диалоги между партиями жениха и невесты, что заканчивалось выкупом ворот [3, с. 439–440].
Поведение участников свадебного обряда был своеобразным. Жених в основном вел себя сдержанно, пассивно, не пел, не плясал. О его качествах в большей степени озвучивало его окружение (в частушках, песнях и др.). А невеста вела себя намного активнее, основные действия выполнялись ею больше (к примеру, плачь невесты). На чувашской свадьбе доминировало мужское начало. За столом был своего рода традиционный этикет: от мужчины требовалось сдержанности и солидности. За столом они вели себя достойно, сидели за столом, угощались, вели беседы с мужчинами с другой стороны, если вставали из-за стола, то лишь по приглашению женщин сплясать, пошутить [20, с. 116–117]. Для сравнения с другими народами приведем пример из славянской культуры: жених хотя и был зачинателем свадебного обряда, на самой свадьбе вел себя сдержанно, за него говорили дружки [4, с. 203].
Ритуалы рассаживания во время свадьбы строго соблюдались. На свадьбе у жениха родные усаживались за столом, а жених с дружками кĕрÿ çумĕсем — на традиционное место жениха (кĕрÿ ларнă кĕреке) на нары (скамью) возле двери (по этикету он так садился в обычное время в доме родителей невесты). На почетное место за столом садились глава поезда и старший дружка, жених, носитель сумы, музыкант [14, с. 14]. Во время свадьбы невеста садилась в кĕреке один раз, когда она пела прощальную песню и уезжала к жениху. А в тĕпеле молодым давали благословение [16, с. 35, 39].
Прощание родителей с дочерью, выдаваемой замуж, описано Д.Месарошем. Отец ее благословляет: «Пехил ачам, сыв пул, / Сыв пул та пур пул. / Ырă çынна юра…» [Благословляю, дитя мое, будь здоровой; / Будь здоровой и будь состоятельной, / Будь угодной добрым людям] [5, с. 113–114; 7, с. 348].
В свадебном обряде славянских народов существовала т.н. брань – часть ритуального речевого поведения, включающая сквернословия, непристойные шутки, пародии, песни [17, с.
251–252]. Свита жениха пела, в песнях возвышала его качества, в рамках этикета показывала свою удаль, вышучивала, а то и высмеивала невесту и девушек ее селения. А подружки невесты распевали задиристые песни, восхваляя красоту невесты, вышучивали жениха и его друзей [20, с.
116–117]. К примеру, дружки пели:
Ах, пичче, мĕн тăвас! Ох, старший брат, что делать!
Пирĕн инке пуласси те, Наша будущая тетя (букв. жена старшего брата) Улма кларма кайсассăн, Ходила собирать картофель
Чул пуçтарса килнĕ, тет Вместо картошки собрала камни [19, с. 60],
им отвечали подружки невесты:
Ана йăранĕ куккăр, Грядки пашни кривые Пирĕн йысна суккăр; Наш зять слепой
Çуни пултăр сăрлă, Пусть сани будут крашеные Пире сăрсăр кирлĕ мар. Нам некрашеные не нужны
Йысни пултăр куçлă, Пусть зять будет зрячий, Пире суккăр кирлĕ мар. Нам слепой не нужен [19, с. 95].
В конце свадьбы подавалась каша, которая по традиционному чувашскому этикету обозначала окончание трапезы. И все гости должны были покинуть дом, в котором шло празднование. Это наблюдается не только у чувашей, но и у славянских народов [2, с. 487]. При этом хозяину говорят: «Тав ĕçкĕре-çикĕре, / пит пысăк хăна пултăмăр, / тавтапуç пире хисепе хурса туя чĕннĕшĕн. / Сыв пулăр, хăнана пырăр». [Спасибо угощению, / Великими гостями были. / Спасибо за почтение приглашением на свадьбу. / Будьте здоровы, приходите в гости] [5, с. 114; 7, с. 350].
Свадьба и свадебный обряд являются одним из главных событий в жизни человека. Она трансформировалась, дополнилась новыми элементами, но еще сохраняет самобытность. На
сватовство также приезжают в нечетном количестве и с гостинцами. Выкуп свадебных ворот трансформировался, даже в деревнях жениха и его свиту проводят через конкурсы и шуточные задачки. Жениха и невесту сажают посреди стола (в деревнях под иконами), иногда накрывают отдельный стол. Современные молодожены венчаются либо до свадьбы, либо в день свадьбы (после загса), либо после свадьбы (на второй день или по прошествии некоторого времени). В городе свадьбой руководит тамада, это наблюдается и в сельской местности, особенно если свадьбу играют в столовой, кафе. В некотором роде руководство над женихом и невестой берет на себя видеооператор (фотограф), который старается запечатлеть свадебное мероприятие. Гостей угощают «от души». Традиционное угощение кашей в конце мероприятия сохранилось.
Чувашское гостеприимство и нормы поведения — это неотъемлемая часть традиционной культуры. Оно претерпевает изменения и трансформируется, меняется ассортимент блюд. Однако, сохраняются положения, которые касаются поведения гостей и хозяина особенно в праздничной трапезе.
Список литературы
1. Байбурин А.К. Об этнографическом изучении этикета // Этикет у народов Передней Азии. М.:
Наука, 1988. 264 с.
2. Валенцова М.М. Каша // Славянские древности. Этнолингвистический словарь: В 5 тт. (Под ред. Н.И. Толстого). Т. 2. М.: «Международные отношения», 1999.
3. Виноградова Л.Н., Толстая С.М. Ворота // Славянские древности. Этнолингвистический словарь: В 5 тт. (Под ред. Н.И. Толстого). Т. 1. М.: «Международные отношения», 1995.
4. Гра А.В. Жених // Славянские древности. Этнолингвистический словарь: В 5 тт. (Под ред. Н.И.
Толстого). Т. 2. М.: «Международные отношения», 1999.
5. Кузнецов А.В. Речевой этикет народов Волго-Уралья. Чебоксары: ЧГИГН, 2008. 320 с.
6. Максимов В.И. Обряды, традиции. Фольклор. Кн. 7. Сер. «Как ты хороша, родная Шемурша….». Чебоксары, 2002. 294 с.
7. Месарош Д. Памятники старой чувашской веры. Чебоксары: ЧГИГН, 2000. 360 с.
8. Михайлов В.И. Обряды и обычаи чуваш// Изв.РГО. Зап. по отд. этнографии. СПб., 1891. Т. 17, вып. 2. С. 1—130.
9. Михайлов С.М. Чувашские свадьбы. Казань, 1852. 38 с.
10. Народные обряды чувашей в фотографиях. Чебоксары: ЧГИГН, 2001. 112 с.
11. Никольский Н.В. Собрание сочинений. Том 1. Труды по этнографии и фольклору чувашского народа. – Чебоксары: Чуваш. кн. изд-во, 2004. 527 с.
12. Осипов А.А. Чувашская свадьба. Обряд и музыка свадьбы вирьял. Чебоксары: Чуваш. кн. изд- во, 2007. 208 с.
13. Чăваш халăх пултарулăхĕ. Пилсемпе кĕлĕсем (Благословение и молитвословия). Т. 3.
Шупашкар: Чăв. кĕн. изд-ви, 2005.
14. Прокопьев К.П. Брак у чуваш // ИОАИЭ. Казань, 1903. Т. 19. Вып. 1. С. 6—9.
15. Рахматуллина З.Я. Этикет как ценность культуры. Уфа: Гилем, 2004. 240 с.
16. Салмин А.К. Семантика дома у чувашей. Чебоксары: ЧГИГН, 1998. 64 с.
17. Санникова О.В. Брань // Славянские древности. Этнолингвистический словарь: В 5 тт. (Под ред. Н.И. Толстого). Т. 1. М.: «Международные отношения», 1995.
18. Сбоев В.А. Заметки о чувашах. Чебоксары: Чуваш. кн. изд-во, 2004. 142 с.
19. Чăваш халăх сăмахлăхĕ. Юрăсем. Шупашкар: Чăв. кĕн. изд-ви, 1979. 386 с.
20. Чуваши: история и культура. В 2-х т. Т.2. / Отв. ред. В.П.Иванов. Чебоксары: Чуваш. кн. изд- во, 2009. 415 с., ил.
