ПРЕДСТАВЛЕНИЕ БАСНИ В ЯЗЫКАХ РАЗЛИЧНЫХ КУЛЬТУР Нурмагамбетова Меруерт Маратовна
Рамазанова Карина Павловна
Студентки Евразийского Национального Университета им. Л.Н. Гумилева Научный руководитель – Шаймердинова Н.Г., д.ф.н., профессор
Культура (лат. cultura — возделывание, земледелие, воспитание, почитание) — область человеческой деятельности, связанная с самовыражением человека, проявлением его субъективности. Именно поэтому всякая культура имеет дополнительные характеристики, так как связана как с творчеством человека, так и повседневной практикой, коммуникацией, отражением, обобщением и его повседневной жизнью. То есть культура-это духовное и материальное отражение человека, то, что он создал то, что его окружает с рождения (особенности природы, климат, люди, и др.)[1, 342]. У каждого народа свои представления об окружающем мире, свое видение и понимание мира, своя норма поведения и этикет, своя культура. Эти этнические особенности человека наиболее ярко проявляется в памятниках культуры, в кино, искусстве, в художественных произведениях, в устном народном творчестве, в песнях, легендах, сказаниях, словом все то, что относится к духовной культуре.
(Гак В.Г., Воробьев В., Верещагин Е.М., Костомаров В.Г., Вежбицка А., Гудков Д.Б.)
К таким текстам культуры относится и басня, литературный жанр, на примере которого мы хотим раскрыть, особенности культуры, мышления, поведения носителей французского и русского языков. В качестве примера будет рассмотрена первая басня из лафонтеновских книг – «La Cigale et la Fourmi» в сравнении с русским вариантом – басней И.
А. Крылова «Стрекоза и Муравей» и прототипом – соответствующей басней Эзопа.
В конце V века в Афинах был известен письменный сборник Эзоповых басен. Басни Эзопа были переведены (часто переработаны) на многие языки мира, в том числе знаменитыми басенниками Жаном Лафонтеном и Иваном Крыловым.
В старейшей редакции эзоповских басен оппонентом муравья выступает не цикада и тем более не стрекоза, а жук. Мы же подробно остановимся и рассмотрим особенности национальной культуры России и Франции через образы русской стрекозы и французской цикады, их оппонентом выступит муравей [2, 34-43].
В процессе анализа басен И.Крылова и Ж. Лафонтена нам удалось выявить несколько признаков, по которым можно определить разницу культур и миров французов и русских. К таким ключевым моментам относятся:
выбор персонажей, описание природы,
деятельность персонажей,
гендерная характеристика персонажей, отношения между персонажами, воссоздание образов персонажей.
225
В первую очередь можно отметить несколько наиболее главных отличий: выбор животного, приписывание определенного общественного статуса персонажам, уточнение их рассуждений и взаимоотношений. Сквозь все эти моменты просвечивает национально- культурная специфика.
Итак, первым пунктом в сравнении литературных вариантов басен становится выбор животного-персонажа. Лафонтен выбирает цикаду. У Крылова главной героиней является стрекоза. Выбор стрекозы вполне обоснован. Это наиболее привычное насекомое для просторов России. То же можно сказать и о лафонтеновской цикаде, так как ареал оби тания цикад ограничен. Эти насекомые характерны для более мягкого климата, что присуще климатическим условиям Франции.
Различия внешнего кадра двух культур проявляются и в описании природы. Это является вторым пунктом сравнения. О приближении зимы Лафонтен говорит «когда пришел холодный ветер», Крылов – «помертвело чисто поле». Холодный ветер, дождь-главный признак наступления зимы во Франции, в России – увядание природы, снег. (Во Франции и зимой сохраняется зеленый травяной покров на полях, листва на кустарниках). Что опять- таки говорит о наиболее мягких климатических условиях Франции и более суровых климатических условиях России.
Третьим пунктом сравнения является род деятельности главных героинь. Стрекоза Крылова просто порхает, перелетая с места на место. Ее бесконечное движение «просто так»
связывалось в русском сознании с легкомысленностью и непрактичностью. Она вела бурную, но совершенно пустую деятельность. «Попрыгунья Стрекоза лето красное пропела».
Здесь подробнее остановимся на лексическом значении приставки «про-»Лексическое значение приставки «про» обозначает движение сквозь что-то, движение мимо, пропуск чего-то, однократное действие или действие, связанное определенным пределом или сроком.
В нашем примере приставка «про», как нельзя лучше выражает деятельность стрекозы, даже скорее ее бездеятельность. Она все лето ПРОпела, и упустила время подготовки к зиме, которое застало ее врасплох [3].
В свою очередь цикада вызывает некоторое сочувствие описанием тех страданий, которые она терпит; к тому же сообщается, что она не вполне бездельница - она своим пением веселила прохожих (в некоторых странах пение цикады считается красивым). То есть она хоть и бездельничает, но поет и слушающие получают наслаждение, что указывает на эстетическую сторону происходящего. «Цикада летом пела, но лето пролетело». Как нам известно, эстетические характеристики чего-либо важны для французов.
Четвертым пунктом сравнения является гендерный аспект –выражение пола персонажей. В баснях важное значение имеет обозначение лиц мужского и женского пола.
Несмотря на простоту мысли, заложенной в басне, при его анализе сочувствие чаще бывает на стороне «непутевой» стрекозы, а не хозяйственного и предусмотрительного муравья.
Возможно, здесь сыграл свою роль именно грамматический род имен персонажей. Так как русское слово муравей - мужского рода и при персонификации выходит, что жадный и недобрый мужчина отказывает в помощи бедной, беззащитной женщине. И именно это не может не вызвать отрицательного отношения к муравью. Во французском языке «la cigale» и
«la fourmi» слова женского рода. Что своего рода уравнивает их и отношение складывается уже вне зависимости от грамматического рода персонажей.
Как французский, так и русский вариант басни настроен на разговорную речь. Но в русском варианте народность речи чувствуется больше, чем во французском. Это объясняется особенностями формирования национальных литературных языков во Франции 17 века и в России на рубеже 18-19 веков. Французский литературный язык классического периода избегал широкого обращения к простонародной речи, присутствовали лишь некоторые традиционные выражения. Русский литературный язык был более открыт для народной речи, и в тексте крыловской басни представлены фольклорные словосочетания: « лето красное», «злая тоска», «чистое поле», «мягкая мурава» [3].
226
Важным для сравнения являются особенности басен, обусловленные историко- культурными факторами, характеризующими отношения между людьми. Отношения между лафонтеновскими персонажами более официальны и дистантны, чем между крыловскими.
Цикада и муравьиха разговаривают на «вы», тогда как крыловские персонажи- на
«ты».Конечно значение французским «вы» и «ты» не соответствуют русским значением этих слов. Хотя все же в некоторых французских текстах того времени «вы» равносильно «ты». ( К примеру в романе «Война и мир»). Но все-таки социальные отношения между персонажами во французском варианте более формальны, чем в русском, что явилось шестым пунктом сравнения. Цикада и муравьиха в лафонтеновской басне не более чем соседки. Цикада просит извинение за беспокойство, и просит дать ей зерна в долг до нового урожая, причем обещая вернуть долг с процентами. Но Муравьиха испытывает неприязнь к цикаде, так как просить в долг для нее самой совершенно неприемлемо. И все же отсутствие милосердия делают муравьиху малопривлекательной[4, 55]. В русском варианте басни отношения между стрекозой и муравьем менее формальны. Они не только соседи, но и кумовья, обращающиеся друг к другу со словами, принятыми среди близких людей: кум милый, кумушка, голубчик. В словах слышится не столько раздражение, сколько веселое лукавство и насмешливость. Причем в отличии от лафонтеновской цикады, в просьбе стрекозы не идет речь ни о займе , ни о процентах, а только о безвозмездной помощи. Она просит муравья «прокормить и обогреть» ее, в общем, взять ее до весны к себе в дом, ведь они близкие люди- кумовья. Во всем этом отражается чувство бескорыстной, безвозмездной взаимопомощи у русских персонажей, что также определяет не высокую развитость товарно- денежных отношений в России того времени. [4, 107]
И шестым, завершающим пунктом является образ «просительниц». Цикада все лето занималась полезным делом: пела, развлекая прохожих, не подумала о предстоящей зиме и не позаботилась о своем будущем. Во Франции стрекот цикады признан красивым, исходя из этого и объясняется полезность действий цикады. Стрекозе же свойственна полная безответственность: все лето она пела, прыгала, резвилась ни о чем не думая и не совершая никакой полезной работы, и возможно изначально рассчитывала на добродушное общество того времени. Также многие художники, изображая иллюстрации к данным басням, явно подчеркивают образы персонажей. Французские художники изображают двух беседующих женщин: муравьиху, аккуратно одетую хозяюшку в чепчике и фартуке, и цикаду - молодую особу с гитарой и в шали. Русские же художники явно подчеркивают деловитость модницы стрекозы и хозяйственность, и предусмотрительность муравья.
Сама по себе басня отражает общие ситуации и отношения между людьми, приближается к истокам народного творчества, отражая жизнь и характеры простых людей, что способствует фиксации в ней элементов национально- культурной специфики общества, что изначально настраивает на разные интерпретации. [5] Русскому народу крыловская интерпретация будет гораздо понятней и ближе, так как Крылов использует «родной для русского человека сказ», который выражается за счет простонародных слов и высказываний.
Дети слушают эти басни с детства, когда мама рассказывает их на ночь, или учитель читает на уроках младших классов, за счет этого дети быстрей усваивают и вживаются в родную культуру. [9, 78]
В басне И.А. Крылова раскрывается культура, ментальность, мышление, сознание, поведение русского человека. В его интерпретации очень хорошо показаны родственные и соседские отношения, при прочтении этих строк перед глазами появляется картина русской деревушки, полного от еды большого стола, за которым собирается вся деревня, так как даже соседи воспринимались близкими людьми. Стрекоза - в басне поет и стрекочет, и каждому читателю знаком треск ее крыльев, в течение всего дня, что доказывает ее бездеятельность в басне [10 , 94]. Муравей - предусмотрительный работяга, и в действительности мы часто наблюдаем маленького муравьишку, который несет прутик гораздо больше его в размере к своему муравейнику. Именно потому что все тонкие детали басни мы наблюдаем жизни, басня нам очень близка. И не соответствия в интерпретации Лафонтена, цикада - не совсем
227
бездельница как крыловская стрекоза, она труженица, поет, развлекает прохожих, в народе ее пение ценилось и считалось красивым, следовательно, польза в ее деятельности была. Также в отличие от русского народа у французов просматривается некая отдаленность, закрытость, французы дорожат и ценят свое личное пространство. Все эти отличия подчеркивают отличия культур разных народов.
Таким образом, сравнение басен мастеров культуры русского и французского народов раскрывает особенности их культуры, ментальности, взглядов на жизнь, поведение, характер их осознания мира, показывает их жизненный устройства, традиции, обряды, привычки, которые играют в нашей жизни большую роль и делают нас представителями той или иной культуры и этноса.
Литература
1. Лингвистический энциклопедический словарь/Гл. ред. В.Н. Ярцева. - М.:
«Советская энциклопедия», 1990.
2. Гак В.Г Сравнительная типология французского и русского языков. – М:
"Либроком", 2010
3. Крылов И.А. Басни. - М.: «Самовар», 2008 г.
4. Тхорик, В.И Фанян Н.Ю Лингвокультурология межкультурной коммуникации.
- М, 2006
5. Докучаев И.И. Семиотический анализ художественной культуры. - Санкт- Петербург, 1996.
6. Д. Гудков Теория и практика межкультурной коммуникации.- М: «Гнозис», 2003
7. Лафонтен Ж. Басни (перевод А. Марчук).- М: «Белый город» , 2008 8. Лафонтен Ж. Басни (перевод Н. Табатчиковой).- М: «Белый город» , 2008 9. Гак В.Г. Сравнительная типология французского и русского языков. – Санкт- Петербург, 2007
10. Гак В.Г. Беседы о французском слове: Из сравнительной лексикологии французского и русского языков. – Санкт – Петербург , 2006
