Теория и история права
Галиев Ф.Х., доцент кафедры теории и истории государства и права Института права Башкирского государственного университета, кандидат исторических наук
РЕАЛЬНОЕ И ВОЗМОЖНОЕ В ПРАВОВОЙ КУЛЬТУРЕ
Одной из специфических особенностей правовой культуры является то, что она формируется на территории конкретного государства под непосредственным воздействием функционирующих здесь норм права. При этом пределы действия требований действующего законодательства в пространстве называют по-разному. Наряду с понятием «территория государства» бытуют понятия «единое правовое поле государства», «правовое пространство государства» и т.д.
Эти понятия, во-первых, содержат в себе информацию о наличии регулируемой нормами права территории конкретного государства. Во-вторых, они предполагают подчинение всех субъектов права, пребывающих на данной территории, требованиям действующего законодательства, обеспечиваемым принудительной силой государства. И, в-третьих, эти понятия, изначально, учитывают возможность наличия единых моделей поведения людей, проживающих на территории этого же государства, так как они подчиняются одним и тем же требованиям действующего законодательства.
В то же время, подведение поведения всех субъектов права под одну и ту же модель, в принципе, совершенно невозможно, потому что, сколько людей, столько мнений, столько мотиваций и обобщений, и никогда, и никто не видел двух совершенно одинаковых людей, если даже внешне их трудно отличить друг от друга. Поэтому речь может идти только о том, как добиться того, чтобы поведение преобладающей части населения было правомерным, и чтобы этот процесс имел положительную динамику. Правовая культура, с одной стороны, отражает реальную картину, связанную с поведением, поступками конкретных людей, теми или иными правовыми ценностями, функционирующими сегодня. С другой стороны, в ней присутствует и установка на желаемые и возможные моменты в поступках и поведении людей, направленные на создание оптимальных взаимоотношений в обществе и в дальнейшей перспективе.
Л.М. Володина подчеркивает трудность подвергнуть сомнению мысль о том, что право и государственно-правовые институты в своем становлении впитывали в себя, подобно иным явлениям, которые отражают специфику общественного развития, определенный характер социокультурной среды, ментальность, свойственный данному народу»1. Они – «плоть от плоти пронизаны неповторимым опытом и духовной традицией», пишет Л.М. Володина, подтверждая свои слова ссылкой на работу В.В.
Кулыгина «Этнокультура уголовного права»i.
Правовая культура, скорее всего, это своеобразный результат функционирования права, подытоживающий весь процесс жизнедеятельности общества к тому или иному историческому моменту. В этом результате для нас желательно, прежде всего, наличие уважительного отношения к праву и правомерное поведение как можно большего количества представителей данного общества. Потому что правовая культура, прежде всего, включает в себя и образцы правомерного поведения, и примеры неправомерного поведения, сюда же приплюсовывается правовой нигилизм, который иногда приобретает вопиющий характер.
Каких проявлений больше, трудно установить, потому что правовая культура формируется и развивается под влиянием огромного количества факторов, одновременно
1 Володина Л.М. Проблемы организации и функционирования судебной власти. В кн.: Судебная власть в России: закон, теория и практика: Сборник статей по итогам Международной научно-практической конференции. Тюмень, 19-20 ноября 2004 г. – М.: ИГ
«Юрист», 2005. - С.19-25.
отражает и уровень правового сознания, и специфику восприятия права, отношения к праву, желание знать или же нежелание знать право, правовые нормы и законы. Поэтому, если мы ведем речь о развитии правовой культуры в направлении ее повышения, улучшения, совершенствования, то целью правового воспитания должна стать правомерная форма поведения.
Понятие «правовая жизнь» появилось сравнительно недавно и постепенно стало входить в научный оборот. На наш взгляд, понятие «правовая жизнь» уже этимологически связана с понятием «правовая культура». Если понятие «правовая жизнь» несет в себе нечто, связанное с жизнедеятельностью людей и имеющее процессуальный характер, то в таком сочетании в содержании понятия «правовая культура» просматриваются такие моменты, которые обозначают некий итог, результат, и, одновременно, исходную установку.
О.И.Цыбулевская определяет правовую жизнь как сферу социально значимого поведения. «Правовая жизнь как сложное общественное явление имеет множество измерений – социальное, культурное, философское, нравственное, политическое и т.д.», - пишет О.И.Цыбулевская. Она обращает внимание на то, что «нравственные нормы и принципы, «работая» в правовой сфере, приобретают юридические черты и свойства. Не случайно, например, такая базовая для сферы права ценность, как справедливость, являющаяся вершиной и своего рода стержнем, скрепляющим всю иерархию социально значимых ценностей от духовно-нравственных глубин до норм публичного права, признается аксиологической морально-правовой категорией. В значительной мере это можно отнести к категориям свободы и равенства»2.
При рассмотрении сегодняшних проблем правовой культуры невозможно обойти и вопрос о внешних проявлениях правовой культуры, которые отражают реальную ситуацию, сложившуюся в обществе в сфере действия права. Бесспорно, без человека нет культуры вообще, в то же время и для формирования правовой культуры нужен человек, притом, такой человек, который пребывает в правовом пространстве определенного государства и в окружении себе подобных. В своей книге «Российская ментальность и исторические пути отечества» В.М.Соколов пишет, что «внутренний мир личности – сложнейший сплав духовных, психических образований. Определяющими в нем являются ценностные ориентации как целостная система мировоззренческих позиций, нравственных ценностей, установок, эмоционального строя воли личности и т.д.»3.
При этом В.М.Соколов исходит из того, что «ценностные ориентации – это система относительно устойчивых, социально обусловленных представлений о предпочитаемых, избираемых личностью или какой-либо человеческой общностью в качестве важных, необходимых, полезных для себя материальных и духовных благах и идеалах и наиболее приемлемых, достойных способах их получения». В соответствии с этим, «в зависимости от того, какие конкретно потребности, интересы отражены в ценностях, различаются ценности политические, эстетические, правовые и т.д. Моральная ценностная ориентация, как и всякий другой моральный феномен, есть сторона, часть этих конкретных ориентаций, в которой заключена оценка личностью добра и зла, нравственные нормы, идеал. Кроме того, следует иметь в виду, что нравственная ценностная ориентация человека во многом определяет характер всех остальных ценностей, именно ею обуславливается ценностная иерархия жизненных целей и идеалов»4.
2 Цыбулевская О.И. Правовая и нравственная жизнь: проблема взаимодействия. /Правовая жизнь в современной России: теоретико-методологический аспект. /Под ред. Н.И.Матузова и А.В.Малько. – Саратов: Изд-во ГОУ ВПО «Саратовскаая государственная академия права», 2005. – 528 с. – С.448-449.
3 Соколов В.М. Российская ментальность и исторические пути Отечества: Записки социолога. – М.: Изд-во РАГС, 2007. - С.61-62.
4 Там же.
Реализация этой ценностной иерархии конкретизируется, во-первых, в поступках людей, и, во-вторых, отражается в речевом оформлении этих явлений. При всем этом оба этих момента являются неотъемлемыми атрибутами и составляющими правовой культуры.
«В то же время, - пишет Ф.М.Раянов, - преодолевая различные (порой просто модные) представления о праве, мы должны выйти на уровень понимания права, доступный не только специалистам, но и всем живущим в свободной стране людям. Люди в естественном состоянии живут давно, но правовое опосредование их взаимоотношений все в большей мере проявляется с прогрессом цивилизации. Другими словами, люди, какими бы естественными правами они не наделялись, идут не из царства права, а, наоборот, в историческом плане развиваются от произвола, несправедливости к правовой регламентированности, к большей юридической защищенности своих свобод, то есть к правовому государству»5.
Поэтому становится сомнительной возможность достижения желаемых результатов, невозможных без знания конкретных требований законодательства, наличия правомерного поведения людей, способов решения конфликтных ситуаций, формирования и завершения правоотношений на основе закона в реальном правовом пространстве государства.
Знание основных требований действующего законодательства и умение их применять, использовать в реальной жизненной ситуации и составляет основную современную характеристику правовой культуры населения. Этот злободневный вопрос современности требует незамедлительного решения. Отсрочка решения этого вопроса чревата дальнейшим распространением проявлений правового нигилизма во всех слоях современного общества. Это вряд ли будет способствовать развитию той же самой правовой культуры, правового государства и дальнейшему движению современного общества к очередным высотам цивилизации.
И, на наш взгляд, он может быть решен только посредством усиления правового образования и правового воспитания населения, и, прежде всего, на основе организации ликвидации правовой неграмотности населения, начиная с общеобразовательной школы и включая в этот процесс все без исключения типы учебных заведений страны.
Во-вторых, в условиях многонациональности населения современной России особо возрастает значение знания русского языка не только как языка межнационального общения народов, проживающих на территории Российской Федерации. Русский язык давно уже стал основным средством и способом, обеспечивающим прямую и обратную связь между государством как политической организацией общества, с одной стороны, и, с другой стороны, конкретными людьми, составляющими данное общество и находящимися под юрисдикцией этого же государства.
«Обмен информацией с помощью языка радикально раздвинул границы понимания того, что чувствует и думает другой человек, - отмечает А.П.Скрипник. - В языке заключен мощный, хотя и амбивалентный, объединяющий потенциал… Слово – это свернутое действие и переживание, своеобразный сгусток отношений между людьми, мыслей и чувств. Когда два человека понимают смысл какого-то слова, между ними уже есть определенная общность. В чем-то, пусть очень малом, они едины. Говорят, что разделенная с кем-то радость усугубляется, а разделенное горе теряет свою гнетущую силу…»6.
По мнению автора цитируемой работы, в силу развития компьютерных технологий и компьютерного моделирования, наличия возможности «аудиовизуальной антропологии» и создания «виртуальной реальности» сочувственное внедрение во внутренний мир другого человека становится более доступным.
5 См.: Раянов Ф.М. Юридическое право: время разобраться по существу. Препринт. – Уфа: Изд-во БашГУ, 2001.
6 См.: Скрипник А.П. Мораль как расширение границ возможного. – В сб.: Облики современной морали. В связи с творчеством академика РАН А.А.Гусейнова: Материалы международной научной конференции. МГУ имени М.В.Ломоносова, 16-19 марта 2009 г. / Ред.-сост.: А.В.Разин, А.А.Скворцов, А.В.Прокофьев. – М.: МАКС Пресс, 2009. - С.178.
В то же время А.В.Скрипник с сожалением отмечает, что «настоящей болезнью нашего времени являются метания от одной поведенческой стратегии к другой.
Вживаясь во многие роли, личность теряет нравственный стержень, распадается на
«пучок» трудно совместимых друг с другом Я. Ее поведение становится все менее предсказуемым. Этим, отчасти, объясняется рост так называемых «немотивированных преступлений», в которых наблюдается разительное несоответствие между масштабом содеянного и поводом для него»7.
В последнее время это становится насущной проблемой дня, потому что формирующееся гражданское общество и развивающееся правовое государство не могут функционировать без усвоения и осознания тех элементарных понятий, которые связаны с этими феноменальными и глобальными явлениями в жизни страны, вообще, и каждого человека, в частности, как государство и право. Более того, как это отмечает В.К.Егоров, определяющим механизмом культурной коммуникации является неинституциональное, непосредственное общение между поколениями живущих рядом людей. Он пишет, что
«элементы народной культуры – обряды, обычаи, мифы, поверья, легенды, фольклор – сохраняются и передаются в границах данной культуры посредством естественных способностей каждого человека – его памяти, устной речи и живого языка, природного музыкального слуха, органической пластики, что не требует ни какой специальной подготовки и особых технических средств хранения и записи. Такая культура не нуждается для своей трансляции и в письменности…»8. Но, тем не менее, проблема передачи этих элементов новым поколениям современных людей существует, и с каждым днем эта проблема становится более насущной.
В одном из своих интервью, ректор МГУ имени М.В.Ломоносова В.А.Садовничий заметил, что « у молодых понижен иммунитет к неприятным в обществе действиям. Стали пропагандироваться ценности, которые и ценностями-то, по-моему, не являются. Процент читающих среди молодежи упал до 18%. Среди наркоманов большая часть – молодые люди. Пренебрежение к русскому языку, мат становятся нормой жизни. Иногда я не понимаю, о чем говорят два студента. Такой сленг! Иные более развиты, продвинуты, у них лучшие условия жизни. Но, несмотря на то, что они сыты, лучше одеты, у многих авто, это поколение оказалось в более сложных условиях, чем мы. И бесполезно обвинять друг друга: не та семья пошла, школа виновата, улицы не те, университеты не те, СМИ не о том пишут… Просто нужно заразить это поколение лучшими идеалами. Ну, есть же незыблемые ценности! Отношение к труду, к знаниям, к науке, нормальное поведение в обществе. Безусловно, это поколение стоит на плечах предыдущего и видит дальше. Но у него не меньше проблем. Время такое. И важно, чтобы оно поняло, что отвечает уже за своих детей»9.
М.Ненашев приводит такие данные: «52% россиян вообще не читают книг, журналов, не покупают их… Тиражи газет по сравнению с 1990 годом сократились в 6 раз, журналов – в 8 раз. В 1990 году на тысячу населения подписка составляла почти 1900 экземпляров (каждая семья выписывала 2-3 газеты и 1-2 журнала), а в 2005-м составляла всего около 200. Ныне в России всего 20% населения читают газеты и журналы»10.
В то же время, отсутствие государственного и общественного контроля за тем, какие произведения литературы издаются и продаются широким слоям населения, приводит к тому, что культивируются совсем не те образцы и модели поведения, которые традиционно распространены в нашей стране и соответствуют традиционным общественным идеалам и представлениям. И эта проблема имеет свои давние корни. По этому поводу в свое время размышлял и великий русский писатель Л.Н.Толстой. В своем дневнике 14 февраля 1870 года он написал: «читаю историю Соловьева. Все, по истории этой, было безобразно в допетровской России: жестокость, грабеж, правеж, грубость,
7 Там же. – С.178-179.
8 См.: Егоров В.К. Философия культуры России: контуры и проблемы. - М.:. Изд-во РАГС, 2002. – С. 47.
9 См.: Садовничий В. Их нужно заразить правильным отношением к учебе и труду. // Аргументы и факты. – 2009. - № 13. – С. 3.
10 Российская газета. – 2005. – 25 ноября.
глупость, неумение ничего сделать… Читаешь эту историю и невольно приходишь к заключению, что рядом безобразий совершалась история России.
Но как же так, ряд безобразий произвели великое единое государство?
…Читая о том, как грабили, правили, воевали, разоряли… невольно приходишь к вопросу:
что грабили и разоряли? А от этого вопроса к другому: кто производил то, что разоряли?
Кто и как кормил хлебом весь этот народ? Кто делал парчи, сукна, платья, камки, в которых щеголяли цари и бояре? Кто ловил черных лисиц и соболей, которыми дарили послов, кто добывал золото и железо? Кто выводил лошадей, быков, баранов, кто строил дома, дворцы, церкви, кто производил товары? Кто воспитывал и рожал этих людей единого корня? Кто блюл святыню религиозную, поэзию народную, кто сделал так, что Богдан Хмельницкий передался России, а не Турции и Польше?»11.
В.В.Путин на заседании Совета по культуре и искусству еще в 2002 году особо отметил, что без государственной политики по сохранению духовного наследия России и созданию новых культурных ценностей страна деградирует и ни о каком прогрессе общества, рождении самосознания, гордости за Отчизну речь уже не будет идти. Он говорил о проблеме духовной деградации общества, безыдейности и невнимании к нравственному воспитанию детей – тех, кто через десять лет будет определять движение страны вниз или верх12.
В иные исторические периоды общество само поддерживает кое-какие моменты на основе формирования соответствующей подсистемы страха, которая совершенно естественным образом складывается в государстве с недемократическим политико- правовым режимом власти. Эта подсистема страха работает по схеме самозапуска в особо драматические моменты жизни общества, каким, например, был тот исторический промежуток времени, который получил название культа личности Сталина, и создает своеобразные элементы правовой культуры. Эти элементы вроде бы опираются на нормы действующего законодательства, но направлены на подавление всего того, что не соответствует политическим установкам. Политические процессы того времени по- своему были узаконены государством под лозунгом борьбы с врагами народа, которые мешали строить материально-техническую базу социализма. Неправовая сторона этих событий в народе объяснялась поговоркой: «Лес рубят – щепки летят» или же «Дыма без огня не бывает».
Это говорит о том, что проблема запуска системы самопроизводства регулятивных механизмов существовала во все времена. Как говорится, комментарии излишни. В то же время, многие исторические памятники права содержат нормы, предполагавшие суровую кару в отношении лиц, которые произносили нехорошие слова в отношении религии, руководителей государства и т.д. Например, глава первая Соборного Уложения 1649 года содержит статьи, предлагающие того человека, который «возложит хулу на Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, или на родившую Его Пречистую Владычицу нашу Богородицу и Присневу Деву Марию, или будет говорить непристойные слова в церкви, казнить смертью безо всякой пощады»13.
Е.Н.Трофимов отмечает, что «на современном этапе в целях укрепления многонационального государства представляется очень важным создавать правовые условия для утверждения общегражданской идентичности россиян. В то же время, конечно, понятие «российский (русский) народ» никоим образом не отменяет и не умаляет идентичности всех народов нашего государства – здесь видится форма двойной, не взаимоисключающей и внутренне непротиворечивой идентификации россиян. Само понятие «российская нация» никоим образом не подразумевает какой-либо
«ассимиляции» или «русификации» самобытных народов России. Напротив, государство
11 Толстой Л.Н. Собрание сочинений. В 22 –х т. Т. 21. Дневники. 1847-1894 / Коммент. А.И.Шифмана. - М.: Худож. лит., 1985. – 575 с., ил. – С.265-266.
12 Российская газета. – 2002. – 6 марта.
13 См.: Политическая история России: Хрестоматия: В двух частях. Ч.1. /Сост. В.И. Коваленко, А.Н. Медушевский, Е.Н. Мощелков. – М.: АО «Аспект Пресс», 1995. С.108.
должно создавать условия для их этнокультурного и духовного развития. Гражданская идентичность не противостоит другим видам идентичности – национальной, конфессиональной, а дополняет их, создает потенциал для их взаимообогащения. И здесь большую интегрирующую роль должен играть русский язык»14.
Е.Н.Трофимов мог бы добавить еще и такую разновидность идентичности, как правовая идентичность, которая более категорично обозначается на всем правовом пространстве государства, обеспечивается принудительной силой государства, является реальной и возможной.
В принципе, когда речь идет о правовой культуре, было бы нежелательно говорить, о какой бы то ни было, форме принуждения, потому что само понятие «культура», в принципе, отвергает принуждение. Но суровая действительность такова, что она требует категоричного вмешательства государства в ситуацию с языковой неграмотностью и языковым хулиганством, привлечь в это дело его принудительную силу вместе с регулятивными возможностями права. Иначе правовая культура рубежа веков и тысячелетий как специфику своего языкового обеспечения и оформления зафиксирует все те отклонения от общедопустимого, которые мы слышим повсеместно.
i См.: Кулыгин В.В. Этнокультура уголовного права. М.: ИГ «Юрист», 2002. - С.5.
14 Трофимов Е.Н. Государственная национальная политика России: законодательный аспект (1906-2007 годы). – М.: Изд-во РАГС, 2008.
– 328 с. – С.311.
