Таблица 14. Баланс спроса и предложения в первый период действия обязательств по Киотскому протоколу (без США)
16. Показатели экономической эффективности проекта строительства тепломагистрали в г. Великий Новгород
Показатели Без привлечения
«углеродных» кредитов С привлечением
«углеродных» кредитов Чистый дисконтированный
доход (ЛРУ), млн. евро
4,48 6,44
Внутренняя норма доходности (ІКЛ), %
17,10 20,35
Индекс доходности 1,39 1,65
Срок окупаемости, лет 7 6
Дисконтированный срок окупаемости, лет
11 8
Источник: Энергетический углеродный фонд
Следует отметить, что ряд проектов из базы данных Энергетического углеродного фонда уже находятся в стадии реализации, правда, основными инвесторами являются дочерние и зависимые общества ОАО РАО «ЕЭС России», свидетельствует, что экологическая составляющая этих проектов используется далеко не полностью.
В то же время летом 2005 г. ОАО «Хабаровскэнерго» и ОАО «Оренбургэнерго»
подписали соглашения с Датским Агентством по охране окружающей среды о продаже единиц сокращения выбросов парниковых газов по рассмотренному выше проекту реконструкции Амурской ТЭЦ-1 и модернизации Медногорской ТЭЦ. Суммарное сокращение выбросов за время действия Киотского протокола составит 1,2 млн..т. СО2.
Вклад датской стороны составит около 6 млн. евро (при общей стоимости проектов в 20 млн.
евро), т.е. стоимость единицы сокращения выбросов составит порядка 5 евро за тонну С О2. В то же время необходимо отметить, что подобные результаты в настоящее время являются в большей степени исключением, нежели правилом и отражают не столько уровень развития системы в целом, сколько индивидуальные успехи отдельных компаний.
Таким образом, использование механизмов гибкости Киотского протокола вряд ли может рассматриваться как основной мотив ратификации Протокола, поскольку в среднесрочной перспективе они не способны принести значимых результатов. В то же время очевидно, что подобная ситуация во многом является следствием неопределенности позиций России в отношении Протокола, и в случае активных действий со стороны российского правительства масштабы и позитивный эффект проектов совместного осуществления могут быть значительно увеличены.
5.3. Стратегия России в сфере реализации Киотского протокола
В федеральной целевой программе «Предотвращение опасных изменений климата и их отрицательных последствий» предполагалось, что данная программа, рассчитанная на 1997-2000 гг. будет первым этапом в реализации разрабатываемой на тот момент стратегии до 2020 г. Однако, данная стратегия так и не была разработана и утверждена. Приведенные факты позволяют сделать вывод о том, что в последующем данное обязательство не выполнялось.
Существенная часть обязательств России, вытекающих из Киотского протокола, одновременно являются обязательствами по РКИК и должны выполняться независимо от ратификации / не ратификации Протокола. Основное различие заключается в том, что санкции за невыполнение требований РКИК отсутствуют, а невыполнение требований Киотского протокола приведет к исключению России из международной системы торговли квотами и проектов совместного осуществления, т.е. лишит существенной части преимуществ, предоставляемых Протоколом.
По расчетам правительства РФ, затраты на выполнение обязательств по Киотскому протоколу составят:
- единовременные затраты - 20 млн. рублей (порядка 645 тыс. долларов);
- ежегодные затраты с момента начала разработки мероприятий по сокращению выбросов и смягчению последствий изменения климата - 20 млн. рублей (порядка 645 тыс.
долларов);
- ежегодные дополнительные затраты с момента начала реализации мероприятий по сокращению выбросов и смягчению последствий изменения климата - 20 млн. рублей (порядка 645 тыс. долларов);
- ежегодные взносы в бюджет Киотского протокола на административные расходы - 120 тыс. долларов США в год.
Российская политика в области Киотского протокола направлена исключительно на получение дивидендов. При этом, как экономических (в виде массовых зарубежных инвестиций и дохода от продажи квот), так и политических (в виде использования вопроса ратификации Киотского протокола как весомого аргумента в переговорном процессе по присоединению России к ВТО, решению проблем Калининградской области и т.п.).
Следует отметить, что другие страны-участницы Киотской системы, ставят цель о более долгосрочном и стратегическом подходе. Большинство стран выделяют финансовые ресурсы для получения компаниями опыта работы в условиях ограниченности возможных объемов эмиссий, развития новых и перспективных технологий и т.п. В частности, можно привести следующие примеры:
Правительство Канады в качестве поддержки реализации плана в области предотвращения изменения климата утвердило выделение средств в объеме 2 млрд.
канадских долларов в течение пяти лет. Расчет произведѐн на основании курса 1 доллар = 31 рубль (средний курс за первый квартал 2002 г.).
Министерство охраны окружающей среды Японии начиная с 2003 финансового года субсидирует проекты МЧР частных компаний. В конце 2004 г. принято решение о создании национального углеродного фонда, основной целью которого является поиск инвестиционных проектов, которые могут быть реализованы в рамках Киотского протокола, и приобретение единиц сокращения выбросов для инвесторов. Первоначальный объем фонда составляет 100 млн. долларов. Также должна быть введена в действие внутренняя система торговли квотами, участие в которой будет на добровольной основе.
В 2000 г. Министерство иностранных дел Финляндии учредило пилотную программу по реализации проектов совместного осуществления и механизма чистого развития. На финансирование программы было направлено около 20 млн. евро.
Принимая во внимание сказанное выше, отказ России от ратификации Киотского протокола мог привести к следующим последствиям:
- отсутствие дополнительных затрат на создание системы учета выбросов и реализацию прочих мер, предусмотренных Киотским Протоколом, в кратко- и среднесрочном периоде;
- перенаправление финансовых средств развитых стран в Юго-Восточную Азию и другие страны с переходной экономикой;
- падение престижа России на мировой арене;
- снижение международной значимости ООН как системы коллективного принятия решений;
- сдерживание развития в России инфраструктуры углеродного рынка в т.ч. отрасли
«экологических услуг»;
- снижение стимулов для внедрения новых энергосберегающих технологий.
В то же время ратификация Киотского протокола, хотя и привела к необходимости дополнительных затрат в кратко- и среднесрочном периоде, однако, позволит получить следующие преимущества:
- повышение капитализации российских компаний при передаче им части квоты в управление, следовательно, повышение кредитоспособности и инвестиционной привлекательности компаний и реализуемых ими инвестиционных проектов;
- более активной разработке и реализации программ энергосбережения;
- развитие возобновляемой энергетики и снижение зависимости экономики от ископаемых видов топлива (в первую очередь, от нефти и газа). По имеющимся оценкам, технический потенциал использования возобновляемых источников энергии в России составляет порядка 4,6 млрд. т у.т. в год, т.е. в пять раз превышает объем потребления всех топливно-энергетических ресурсов. Экономический потенциал определен в 270 млн. т у.т.
в год, что составляет немногим более 25% от годового внутри российского потребления.[86]
- развитие инфраструктуры углеродного рынка в России, в т.ч. в секторе услуг (аудит, консалтинг, страхование, банковское кредитование и т.п.);
- снижение риска смертности от загрязнения атмосферного воздуха на 40 000 случаев в год [87] ;
- создание реальных стимулов для развития и внедрения наукоемких технологий и преодоления технической и технологической отсталости страны. Следует отметить, что согласно решению 17/СР.7 стороны должны воздерживаться от использования единиц сокращения выбросов, генерированных в результате деятельности проектов в области ядерной энергетики. Т.е. ратификация Протокола и реализация его положений на практике, с высокой степенью вероятности, не будет стимулировать развитие данного сектора энергетики, традиционно являющегося одним из конкурентных преимуществ России.
Что касается влияния ратифиқации Киотского протокола на экспортную (нефтегазовую) специализацию России, то его достаточно сложно оценить однозначно.
В настоящее время нефтегазовый сектор является одним из важнейших в России: на его долю приходится 20% ВВП, 40% налоговых поступлений и 60% экспортных доходов [88]. В то же время отрасли топливно-энергетического комплекса являются главным источником эмиссии парниковых газов, основные объемы выбросов парниковых газов возникают вследствие сжигания ископаемых видов топлива. При этом экологический ущерб существенно зависит от вида топлива. Если рассматривать три основных вида ископаемого топлива (газ, нефть и уголь), наиболее экологически чистым видом, как известно, является природный газ - соотношение теплотворной способности и эмиссий парниковых газов является наибольшим среди этих трех видов, далее идет нефть, и наиболее экологически вредным является уголь.
Таким образом, для каждой страны возможны два основных пути выполнения обязательств по Киотскому протоколу:
- общее снижение потребления ископаемых видов топлива[89];
- переориентация на менее экологически вредные виды топлива. Основным торговым партнером России и основным направлением экспорта
нефти и газа являются страны ЕС, прилагающие максимальные усилия по сокраще- нию выбросов парниковых газов и выполнению Киотских обязательств [90].
Общая эмиссия парниковых газов в эквиваленте СО2 без учета сектора ЗИЗЛХ составляет 75 525 Гг и уменьшилась в 2005 г. по сравнению с 1990 г. (127 295 Гг) на 40,65 % [91]. [92]
считает, что опустынивание усугубляется изменением климата, и наоборот. Что еще хуже, опустынивание и климат могут образовывать цикл обратной связи, в котором потеря растительного покрова является результатом опустынивания, при котором уменьшаются поглотители углерода и увеличивается эмиссия газов от гниющих растений. Результатом является увеличение количества парниковых газов в атмосфере и продолжение порочного круга, в котором изменение климата и опустынивание взаимодействуют друг с другом.
Секвестрация углерода (поглощение, связывание) – это процесс, при котором углеродные поглотители (как природные, так и искусственные) выводят CO2 из атмосферы.
Природные поглотители, это растительное органическое вещество почвенного покрова.
Органически обрабатываемые почвы могут переводить CO2 из парникового газа в почву, усиливая ее продуктивные качества. В сочетании с секвестрацией в почвах, которые не используются в сельском хозяйстве, потенциал земель связывать углерод и выступать в качестве поглотителя парниковых газов не имеет себе равных.
Способность земли поглощать и буквально «вдыхать» избыточный обьем СО2 может еще больше увеличить ее ценность. В свою очередь, СО2 обогащает почву, давая жизнь деревьям и растительности, которые в свою очередь создают больше поглотителей углерода. В районах, где почва истощена, этот процесс связывания углерода в буквальном смысле не работает.
Наиболее сильно экосистемные функции нарушаются при замене природных экосистем антропогенными территориями. Очевидно, что у промышленных зон и городских поселений эти функции утрачиваются почти полностью, а сельскохозяйственные угодья сохраняют углерод намного хуже, чем природные экосистемы, место которых они заняли [93].
Степные экосистемы определяют их важную роль в качестве глобального депо углерода.
По существующим оценкам, в травяных экосистемах связано около трети всего запаса углерода суши, причем более 70% этого количества сохраняется в почве.
По оценкам, произведенным для азиатской части степного биома (юг Средней Сибири в России, Внутренняя Монголия в Китае), настоящие и луговые степи фиксируют углерод в количестве около 1500 кг/га·год. В западной половине биома, для которой характерны более высокие величины первичной продукции и больший запас гумуса в почвах степных экосистем, этот показатель должен быть еще выше.
В результате в степных почвах хранится огромный запас углерода. По структуре этот углеродный пул включает в себя органический и неорганический углерод.
Для России суммарная оценка углерода, депонированного в почвах, сформированных степными экосистемами составляе около 130 млн. т. Это несколько менее 30% от всего запаса углерода, депонированного в почвах страны. Относительная важность степной части
национального депо углерода демонстрируется тем, что степные почвы занимают всего около 13,5% площади страны.
Особенность депонирования углерода в степных экосистемах – долговременность его запасания и высокая надежность связывания. Это прямо следует из того, что основная часть углерода сохраняется в почве, где его подвижность невелика, и возможность эмиссии в ненарушенных степных экосистемах минимальна. Значительная эмиссия наблюдается только в случае антропогенных нарушений – прежде всего, вследствие распашки.
Для луговых степей азиатской и европейской частей биома (Монголия, Китай и Русская равнина) показано, что долгосрочные потери углерода в результате распашки составляют до 22–26% его исходного содержания [94]. Эмиссия углерода вследствие массовой распашки степей в степной и лесостепной зонах Западной Сибири, начавшейся около 150 лет назад, оценивается в 1280 млн. т [95].
В России эмиссия СО2 из почвы по меньшей мере в восемь раз превосходит эмиссию из индустриальных источников. Прогноз изменения содержания в атмосфере углекислого газа строится на расчетах баланса углерода, который определяется, главным образом, соотношением между поглощением С02 наземной растительностью и выделением углекислого газа, прежде всего при дыхании почв. Поэтому для балансовых расчетов важно произвести точную оценку всех составляющих углеродного цикла, как в глобальном масштабе, так и для отдельных зон, поясов, регионов. Несмотря на огромную роль почвенного дыхания в общепланетарном цикле углерода, оценки суммарных потоков СО2 из почв большинства регионов мира остаются очень приблизительными.
Россия, присоединившаяся к Киотскому протоколу в 2005 году, взяла на себя обязательства принимать меры к уменьшению источников, увеличению стоков и сохранению резервуаров основных парниковых газов, каковым является СО2 [96].
Сельскохозяйственные и селитебные ландшафты сменили целинные степи лесостепной и степной зон в Европе и во многих регионах Азии.
Изменения в использовании земель являются главным фактором, контролирующим бюджет углерода, величины чистой первичной продукции и эмиссии углерода из наземных экосистем в атмосферу. Чистая первичная продукция – это количество органического вещества, которое создает биомасса на единице площади за единицу времени, например, т/(га/год). Этот показатель может выражаться в сухом весе и в углероде. Эмиссия СО2 – это поступление углерода в атмосферу при минерализации растительных остатков и органического вещества почвы. Эмиссию измеряют в количестве углерода, перешедшего в атмосферу, на единице площади за единицу времени, например, т / (га/год).
В природных экосистемах чистая первичная продукция равна входу растительных остатков в почву и равна эмиссии углерода. При этом количество биомассы, растительных остатков и органического вещества почвы остается в среднем постоянным
Деградация почвенного покрова, прогрессирующая во всем мире, грозит разрушить
«экологический щит» Земли. Не меньшее влияние оказывает почвенный покров и на состав атмосферы. По последним данным микробиологов и почвоведов, основным источником С02 в атмосфере служит "дыхание" почвы, включающее дыхание корней, микроорганизмов и почвенных животных [97]. Эмиссия СО2 из почвенного покрова России составляет 3.12 млрд. т в год, что почти в пять раз больше индустриальных выбросов двуокиси углерода на территории России [98, 99 ]. Почвы, особенно заболоченные, являются также источником эмиссии метана.
Из приведенного обзора литературы видно, что на территории РФ и РК учет парниковых газов антропогенного происхождения ведется только из промышленных предприятий, а за рубежом ведется количественная оценка эмиссии СО2 только от землепользования и промышленных предприятий, процесс эмиссии углекислого газа из почв деградированных и опустыненных земель практически не изучается.
Таким образом, проводимые исследования обладают новизной и на примере отдельных деградированных и опустыненныхсельских территорий позволяют дать оценку эмиссии углерода в условиях сухой степи. Особую значимость предполагаемые исследования
приобретают в контексте решения глобальных задач по стабилизации баланса парниковых газов в атмосфере для предотвращения дальнейшего потепления климата.
По состоянию на 2001 г. структура потребления топлива ЕС выглядела следующим образом