Судебная независимость – главное условие
возникающие в судах, могут беспрепятственно рассматриваться судьями единолично. Гражданско-процессуальный и Уголовно-процессуальный кодек- сы лишь частично компенсировали недостатки этого закона в вопросе состава суда при рассмотрении дел.
К недостаткам Закона “О судоустройстве” следует отнести и существующие на сегодняшний день трудности в формировании корпуса судей самого нижнего звена судебной системы – народных судов. Так, согласно ему, судьи районных (городских) судов избираются Советами народных депутатов. Между тем, Советы прекратили свою деятельность и ушли в небытие. Новые органы представительной власти полномочиями по избранию народных судей законом не наделены. Если кое-где на местах и пытаются избирать судей на сессиях маслихатов, то делается это явно вопреки закону. Такие полномочия маслихатов должны быть прямо записаны в законе, а не предполагаться путем логических раскладок. По этой причине в районных (городских) судах невостребованными остаются десятки вакансий. Многие работают лишь временно исполняющими обязанности судей.
– Вышеуказанные проблемы проявились и в работе областных судов, поскольку Конституция Республики Казахстан прямо не предусматривает возожности избрания Верховным Советом судей областного звена, не так ли? – Да, и возникло крайне критическое положение. Когда нет порядка в устройстве судебной власти – наступает дестабилизация. Не лучше обстоит положение с законодательством и о статусе судей. В Конституции Республики Казахстан записано, что их статус определяется конституционным законом.
Однако на сегодняшний день такого закона нет.
Между тем и в самой Конституции лишь фрагментарно, отдельными штрихами закреплен статус судей, что порождает весьма неопределенные ситуации. Взять, к примеру, одну из главных гарантий независимости судей – неприкосновенность. Согласно союзному закону народный судья может быть привлечен к уголовной ответственности или арестован только с согласия Верховного Совета союзной республики. В Конституции же республики записано иное: такие действия недопустимы “без согласия органа, его избравшего”. Так кто же все-таки должен и может давать согласие на привлечение народного судьи к уголовной ответственности или его арест? Получается – никто. Верховный Совет не вправе это делать, потому что народные судьи им не избираются.
Областные Советы народных депутатов, избиравшие народных судей до 1994 года, досрочно прекратили свои полномочия, а маслихаты – собрания депутатов такими полномочиями не наделены.
Аналогичная тупиковая ситуация возникнет, если не сегодня-завтра встанет
вопрос об отзыве судей за нарушение законности или совершение порочащего поступка. Так, в статье 100 Конституции Республики Казахстан закреплено положение о том, что судьи могут быть досрочно лишены своих полномочий лишь в порядке, предусмотренном законом. До 1994 года вопрос об отзыве судьи в соответствии с действующим и по сей день положением об отзыве и досрочном освобождении судей, утвержденным указом Президиума Верховного Совета КазССР, решался на сессиях областных и Алматинского городского Советов народных депутатов. Однако в связи с упразднением Советов никаких изменений на этот счет в указанное положение не внесено. В то же время закон о местных представительных и исполнительных органах власти порядок отзыва, а также саму возможность досрочного лишения судей своих полномочий маслихатами не предусмотрел.
– В правовом государстве правосудие вершит только суд. Само государство, контролируемое судом, обязано поднимать на максимально высокий уровень его социальную значимость и гарантировать полную независимость правосудия. Кажется, с этим у нас напряженка...
– Безусловно, что остальные органы системы юстиции решают чрезвычайно важные, сложные задачи, действуют зачастую в условиях повышенного риска.
Тем не менее, выполняют они только обслуживающие правосудие функции. Этот тезис не должен восприниматься как покушение на значимость и социальный престиж иных юридических профессий. Это всего лишь констатация факта, аксиома правового государства, которая, к сожалению, воспринимается не всегда однозначно. Пирамида системы юстиции должна быть перевернута с вершины на основание. Вершиной должен быть суд, ее основанием – все остальные правоохранительные органы.
В соответствии с проектом закона судебная власть принадлежит Конституционному, Верховному и Высшему Арбитражному судам с системой общих, связанных друг с другом структур. Она, эта власть, призвана решать вопросы по защите Конституции, разрешать хозяйственные споры, а также споры граждан с другими субъектами правоотношений и между собой. В судебном порядке гражданин может обжаловать любые неправомерные решения и действия, ущемляющие или ограничивающие его права.
Поскольку деятельность Конституционного и арбитражных судов определена специальными законами, в проекте закона о судоустройстве и статусе судей большое внимание уделено регламентации общих принципов организации и деятельности всех судов. Вместе с тем в проекте закона выделен раздел об организации и деятельности судов общей юрисдикции.
В проекте по-новому решается проблема состава суда при рассмотрении дел. В общих и военных судах упраздняется дорогостоящий институт народных
заседателей. В связи с этим значительно повышается оперативность правосудия.
По первой инстанции гражданские, хозяйственные и уголовные дела будут рассматриваться судьей единолично. Вводится апелляционный порядок пересмотра дел, который позволит расширить возможности судов второй инстанции в исследовании и оценке доказательств. Вышестоящие суды будут пересматривать дела в апелляционном и надзорном порядке только коллегиально – в составе не менее трех профессиональных судей.
Признано нецелесообразным учреждение суда присяжных.
– В нашей Конституции судебная власть определена как самостоятельная ветвь государственной власти. Что означает это на деле?
– В развитие этого конституционного принципа в проекте закона предусмотрена передача организационного обеспечения деятельности судов из функции органов исполнительной власти, каким является Министерство юстиции и его органы на местах, соответствующим структурам Верховного Суда, областных и Алматинского городского судов. Данное положение полностью согласуется и с международными стандартами обеспечения независимости судебной власти.
Прокуроры и адвокаты будут участвовать в рассмотрении дел судами на основе конституционного принципа состязательности как равноправные стороны. Таким образом, сущность прокурорского надзора за отправлением правосудия будет изменена, что также соответствует положениям Конституции о прокуратуре.
На первом этапе судебной реформы в проекте сохранена действующая система общих и военных судов: районные (городские), областные, Алматинский городской суды (исключено слово “народные”), военные суды объединений (армий), соединений и гарнизонов, Военный суд войск Республики Казахстан.
Судьи низшего звена системы общих судов – районные (городские) – будут единолично рассматривать все гражданские дела, а также подведомственные районным (городским) судам уголовные и административные дела.
Возрождается институт биев (мировых судей). На первых порах они будут рассматривать гражданско-правовые споры, дела частного обвинения и административные дела, возникающие на территории участка района (города).
Следующим звеном судебной системы являются областные, Алматинский городской суды. В их компетенции рассмотрение по первой инстанции отдельных категорий гражданских дел и все уголовные об особо тяжких преступлениях. В апелляционном и надзорном порядке ими будут пересматриваться дела, ранее рассмотренные в районных (городских) судах и биями (мировыми судьями).
Хозяйственные же дела по первой инстанции будет рассматривать арбитражный
суд области и города Алматы.
Замечу, что районным (городским) и областным судам даны полномочия завершать судопроизводство по абсолютному большинству гражданских и уголовных дел.
Верховный Суд, как высший орган судебной власти в пределах своей компетенции, к рассмотрению дел по первой инстанции будет прибегать в исключительных случаях, однако по необходимости вправе принять к производству любое дело.
Верховный Суд сохранит надзорные функции, но вместе с тем приобретает полномочия апелляционного суда по делам, рассмотренным областными, Алматинским городским судами и Военным судом войск Республики Казахстан.
Основное внимание Пленума Верховного Суда сосредоточивается на даче разъяснений судам по вопросам применения законодательства и в решении других вопросов, не связанных с рассмотрением судебных дел. В проекте закона полномочия Пленума Верховного Суда по рассмотрению конкретных дел в порядке надзора предусмотрены в исключительных случаях и только по представлению председателя Верховного Суда.
Расширены полномочия председателей районных (городских) судов и президиумов вышестоящих. Например, в настоящее время судебные исполнители назначаются начальником управления юстиции, но отвечает за их работу председатель суда. В соответствии с проектом закона судебных исполнителей будут назначать председатели районных (городских) судов.
– В проекте закона полностью пересмотрен порядок назначения судей.
Каким он будет теперь?
– Судьи нижестоящих судов будут назначаться Президентом Республики Казахстан как Главой государства на десятилетний срок. Судьи Конституцион- ного, Верховного и Высшего Арбитражного судов по представлению Президен- та будут избираться Верховным Советом сроком на десять лет. В целях избежа- ния келейности в вопросах подбора и расстановки судейских кадров, какого-либо влияния в этих вопросах со стороны исполнительной, законодательной и руководства судебной власти, а также со стороны главы государства проектом предусмотрен новый институт – сформированные на представительных началах, не подчиняющиеся кому бы то ни было областные, Алматинская городская, военная и республиканская квалификационные коллегии, а также Высший Судебный Совет. К их компетенции отнесены вопросы приема квалификационных экзаменов и конкурсного отбора кандидатов на должности судей, представление их Президенту для избрания и назначения.
Этими органами будут решаться вопросы приостановления и досрочного прекращения полномочий судей, привлечения их к дисциплинарной ответствен-
ности, обеспечения независимости, проведения аттестации и присвоения им квалификационных классов. Предусмотрена и такая мера, как самовыдвижение на судейские должности.
В предлагаемом проекте решается ряд других важных вопросов по становлению судебной власти Республики Казахстан, совершенствованию деятельности судов, повышению статуса судей.
– Недавно Президент подписал указ, имеющий силу закона, которым вносятся изменения и дополнения в действующее уголовное и уголовно- процессуальное законодательство. Не входит ли он в противоречие с законопроектом судебной реформы, о котором вы так подробно рассказали?
– Нет, не входит.
– На состоявшемся совещании по вопросам усиления борьбы с преступностью и укрепления правопорядка Глава государства высказал ряд критических замечаний в адрес деятельности судов всех уровней. Вы принимаете критику?
– Принимаю. Но для того, чтобы наша деятельность не вызывала нареканий, надо спешить с судебной реформой. Ведь известно: самостоятельность, не выходящая за рамки закона, это в первую очередь – ответственность.
Эльмира Пашина,
«Казахстанская правда»
Второстепенных задач в правосудии не бывает
7Завтра в Алматы открывается первый съезд судей Казах- стана. О состоянии правосудия в республике, перспективах его совершенствования и задачах съезда – интервью с Председателем Верховного Суда Максутом Нарикбаевым.
– Максут Султанович, вы возглавили судебную систему республики в самый, можно сказать, кульминационный момент ее преобразований, особенно волновавших судей: аттестация, рекомендации, утверждение, назначение... Сражений не было, но “раненые” и “павшие” есть. Не станет ли съезд судей неким парадным «съездом победителей»?
– Я бы не стал характеризовать только что завершившийся процесс формирования судебного корпуса фронтовыми терминами – “победители”,
“павшие”. Да, обнаружилось, что некоторые судьи не соответствуют своей должности – что ж, они найдут место, более отвечающее их способностям и призванию, не нужно искать тут трагедийных мотивов. А в целом для правосудия чистка и укрепление судейского корпуса, безусловно, благо. Ведь отныне судья действительно совершенно свободен от чьих бы то ни было “рекомендаций” и
“предостережений”, он назначен самим Президентом и зависим только от закона.
Но подлинную независимость нужно еще осознать, сделать стержнем своей работы. И одна из задач съезда судей – с позиций более высокого, независимого статуса осмыслить нынешнее состояние правосудия, проанализировать его слабые места и выйти на новый уровень работы.
– Как вы сами оцениваете современное качество правосудия?
– Я сообщу факты, а оценку можете поставить сами. Судами республики ежегодно рассматривается более 250 тысяч уголовных, гражданских, хозяйственных дел и административных материалов. 93 процента приговоров и решений правосудные, проще – правильные. Вроде бы неплохо, абсолютное большинство. Но меня мучают оставшиеся семь процентов. Это не просто то или иное количество дел, это безграмотность, предвзятость, равнодушие – словом, смертные грехи правосудия. И их немало. За девять месяцев нынешнего года отменено и изменено более трех тысяч приговоров по уголовным делам и полутора тысяч решений по гражданским делам районных судов. Областные суды, казалось бы, должны быть образцом для районного звена. Но в целом
7Интервью М.С. Нарикбаева Тамаре Калеевой опубликовано в газете “Казахстанская правда” 12 декабря 1996 г. См. также это интервью в кн.: Нарикбаев Максут. Дорога к правосудию (запечатленные мгновения).
Алматы: «Елимай контакт», 1997. С. 94 – 99.
по республике подвергается пересмотру каждый шестой приговор областных судов: Алматинского облсуда – каждый четвертый; Мангистауского и Северо- Казахстанского – каждый третий. Еще хуже результаты областных судов по рассмотрению гражданских дел по первой инстанции. В первом полугодии ими рассмотрено 72 гражданских дела, из них отменено и изменено решение по каждому третьему. Более того, в Атырауской, Восточно-Казахстанской и Кокшетауской областях – по каждому второму. Южно-Казахстанский областной суд рассмотрел по первой инстанции только одно гражданское дело – и то не обеспечил правильность его разрешения! То же самое с качеством рассмотрения областными судами хозяйственных споров. И в связи с этим одна из задач съезда – провести семинарские занятия с его делегатами. На них будут предметно разбираться вопросы и ошибки, возникающие в работе.
– Можно ли считать, что с аттестацией и утверждением судей на постоянной основе главные задачи судебной реформы выполнены?
– Конечно, нет. В вопросах совершенствования правосудия, на мой взгляд, иерархия ценностей невозможна: главная задача, второстепенная задача... Важен комплекс усилий. И я бы не стал даже теоретически отделять судебную реформу от правовой, это единый процесс, органично вплетающийся в общую канву развития общества, чрезвычайно актуальным остается совершенствование законодательства. Новые Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы, свободные от догм тоталитарной системы, разработанные на демократических принципах приоритета прав личности, нам необходимы как воздух. Насколько я знаю, работа над их проектами сейчас идет весьма интенсивно. И все же сомневаюсь, что они обретут силу закона хотя бы к концу следующего года.
Более того, я считал и по-прежнему считаю, что не надо торопиться с их принятием. Ведь идет становление государственности, а значит, становление и совершенствование правоотношений. Прими мы новые кодексы сегодня – завтра же они разбухнут от поправок. Так не разумнее ли совершенствовать действующие своды законов оперативным путем, по мере развития общества?
Что, кстати, давно и весьма неплохо делается. Давно назрел, например, вопрос об отмене института доследования. Суд проводит разбирательство дела лишь по тому обвинению, по которому подсудимые преданы суду, и если нет достаточных доказательств виновности гражданина, он должен быть признан невиновным. Тем не менее, суды нередко выносят определение о возвращении дела на доследование, тем самым, подталкивая следствие на то, чтобы “поднажать”,
“добыть еще что-нибудь”. Получается, что суд, по существу, превращается в
“помощника”, “пособника” предварительного следствия. Президент недавно направил в Парламент законопроект об изменениях в УПК, где институт доследования предлагается ликвидировать.
Необязательно, считаю, ждать нового кодекса, чтобы изменить процедуру предания суду. Сейчас этим занимается судья. Получив документы следствия, он должен изучить их на предмет полноты и вынести решение, достаточно или нет материалов для судебного рассмотрения. Но я сам семь лет работал районным судьей и знаю: эта процедура ведется формально. Нагрузка огромная, в месяц 25 уголовных, 80 гражданских дел – где взять время, чтобы изучать их предварительно? Так что, если дело не представляет большой сложности, судья подписывает специально заготовленный бланк, не читая: на процессе разберемся.
А ведь такой формализм чреват нарушением прав человека. Только на суде, когда этого уже не исправишь, зачастую обнаруживается, например, что нарушено право подсудимого на защиту. Чтобы в корне пресечь такие нарушения, право предания суду надо отдать прокурору. Таких уязвимых моментов и в уголовном, и в процессуальном, и в исполнительном производстве до сих пор гораздо больше, чем хотелось бы.
– Становление демократического государства и соответствующих ему правоотношений в последние годы породило множество новых понятий, которые требуют официального толкования. Да и старые термины наполнились новым смыслом. Например, недавно на “круглом столе”, посвященном Дню прав человека, поднимался вопрос, что считать митингом. Присутствие на площади с завязанными ртами — это митинг или для такового обязательно произнесение речей? Нормативные разъяснения действующего законодательства дает Пленум Верховного Суда, но чаще, чем несколько раз в год, он собираться не может. В связи с этим вспоминается недавнее предложение освободить Верховный Суд от рассмотрения конкретных дел, передать эти функции окружным судам, а в высшем звене судебной системы оставить 10 — 12 человек, пусть занимаются исключительно нормативным толкованием.
– Согласитесь, что суд, не рассматривающий дела, – это уже не суд, а некий иной орган. Что касается митингов, как я понимаю, речь идет о недавнем судебном процессе в Алматы, и потому воздержусь от комментариев: не исключено, что этот административный материал дойдет до Верховного Суда, и тогда по закону им придется заниматься мне, как председателю. А то, что не хватает четких правовых понятий, суды ощущают в своей работе постоянно.
Чрезвычайно важно это в отношении таких явлений, как заказное убийство, рэкет, самоуправство, захват заложников, сводничество, сексбизнес, порнобизнес, наркобизнес. Я за глубокое реформирование Верховного Суда, но идею окружных судов считаю неприемлемой. Одним из резонов в пользу их создания выдвигается необходимость вывода судей из-под влияния местной власти. Но, во-первых, о какой зависимости судей от местной власти может идти речь, когда
судьи назначаются Президентом? Во-вторых, такое решение противоречило бы конституционному положению о том, что высшим судебным органом по всем судебным делам общей юрисдикции является Верховный Суд. Для того, чтобы “разгрузить” Верховный Суд от текучки, на мой взгляд, имеется более приемлемый вариант. Я бы предложил на базе судебных коллегий Верховного Суда создать апелляционный суд Республики Казахстан, а на базе Президиума Верховного Суда создать собственно Верховный Суд в составе 7 – 9 человек как исключительную надзорную судебную инстанцию. Но это вопрос будущего, так как он тоже требует соответствующей корректировки Основного Закона.
– Назначение на должность самим Президентом действительно гарантирует судье независимость от местной власти. Но можно ли говорить о независимости от власти исполнительной, когда кадровым и организационно – материальным обеспечением судов занимается Министер- ство юстиции? Председатель Конституционного Совета, да и не только он, считает, что эта практика противоречит конституционному принципу разделения ветвей власти. А ваша позиция?
– Безусловно, это положение традиционно вызывает много споров. Но каким образом можно выйти из него? Если передать все кадровые и организационные вопросы самой судебной власти, возникает опасность внепроцессуальных отношений. В ряде стран СНГ, например, в России и Кыргызстане, не говоря уж о странах дальнего зарубежья с развитой демократией, для этих целей создан самостоятельный, независимый и от судебной, и от исполнительной ветвей власти орган. Мое мнение: создать нечто подобное при Администрации Президента, поскольку Глава государства в силу его конституционного статуса не только стоит над всеми тремя ветвями власти, но непосредственно причастен к судейским кадрам. Этот вопрос еще требует обсуждения, как и многие другие, от которых зависит не только юридическая, но и реальная независимость судьи.
И здесь я большую роль отвожу союзу судей, который мы намерены создать на своем съезде. Например, сейчас шесть судей в Высший Судебный Совет и шесть – в Квалификационную коллегию юстиции избираются на Пленуме Верховного Суда, а это как-никак конкретный судебный орган, возможность косвенного влияния не исключена. Почему бы право такого выдвижения не отдать судейскому сообществу? Союзу судей можно передать и некоторые вопросы организационного обеспечения.
– У нас уже есть Ассоциация юристов. С ней, помнится, тоже были связаны большие надежды...
– Не хочу ничего плохого сказать про ассоциацию, тем более что даже не знаю, являюсь ли ее членом: ни членских билетов, ни взносов в ней нет. А устав союза судей, вернее, проект устава, предусматривает фиксированное
персональное членство с ежемесячными членскими взносами, постоянно действующим рабочим органом между съездами. Мы хотим объединиться, чтобы защищать свои профессиональные интересы, заботиться об укреплении престижа и репутации судейского корпуса, мировой опыт показывает, что судейские сообщества способны оказать большое влияние на повышение уровня правосудия. В ряде стран СНГ, например, председатели таких сообществ руководят квалификационными коллегиями юстиции, дают рекомендации судьям при повышении в должности, действенно заботятся об укреплении материального положения судей.
– Что для наших судей весьма актуально. Стыдно читать, например, что председатель областного суда получает весьма приличную зарплату в размере шести тысяч тенге.
– Удовлетворяться можно лишь в сравнении с должностными окладами служащих других государственных структур. Увы, равняться на США, где у судьи штата годовой доход 170 тысяч долларов, Казахстан пока не может. Надо надеяться на такое в будущем. Если союзом судей вопросы материального обеспечения будут научно проработаны и предложены, скажем, Правительству, ситуация, надеюсь, начнет меняться. Важно сейчас создать не декоративную структуру, а крепкую работающую организацию, чтобы с ней считались, ее мнением дорожили. Возможно, председателем союза следует избрать судью в отставке, чтобы он был полностью независим от всех властных структур. Может быть, создать при союзе какую-то консультативную службу, зарабатывать на собственные нужды, чтобы не кушать с бюджетной ладошки... Но это мои предложения, а как будет на самом деле, решит съезд.
Тамара Калеева,
«Казахстанская правда»